Лоскуты

До сих пор помню, как волок два чемодана выданной мне в училище форменной одежды от автобусной остановки до родительского дома!

Тяжеленные! Останавливался через каждые двадцать метров! Думал, упыхаюсь вконец! Дошел!

Через неделю прилетаю в Николаев. Там строили советские авианосцы. Там их и ремонтировали.

Где родители раскопали адрес даже не родственников, а дальних-дальних знакомых, даже представить себе не могу! До этого их не видел никогда, а теперь уж и не вспомню!

Спасибо им! И телефонов в квартирах ведь не было тогда!

Встретили, накормили, спать уложили. Каюсь – плакал в подушку. Мальчик. Двадцать один год!

На следующий день, на кораблестроительном заводе, выясняю, что моего корабля здесь нет! Ходовые испытания.

В Севастополь!

Еду.

Вечер. Северная сторона. Огромный силуэт тяжелого авианосного крейсера «Киев»! На рейде, поскольку причалов, к которым он мог бы пришвартоваться, во всем мире тогда не существовало.

Етишкина жизнь! Не попасть!

И вдруг катер забирает с берега «крайний» сход офицеров, подгулявших на берегу.

Иду на мой корабль!

Где-то ночевал. Уж даже не помню, где.

Утром – представление командиру: "Товарищ капитан первого ранга! Лейтенант… Представляюсь по случаю назначения на должность…"

Затем надо бы, как положено – непосредственному начальнику – командиру дивизиона.

Зашел в каюту. Сидят офицеры. В рабочих куртках. Молчат! Ставят стакан, наливают прозрачное.

Маханул разом! Ах! Дыхание вон!

– Наш! – сказали почти вместе, и налили запить.

Вот так в первый раз выпил спирта. «Шила», по-флотски.

Корабль – пятнадцать километров одних только коридоров.

Показали путь в кают-компанию (столовую) и в гальюн (туалет): главные, как бы, пути.

Потом повели в будущую мою каюту.

Пришли. Не заперто. Пахнет хреново!

Навстречу встает до изумления пьяный старший лейтенант Антипов, мой предшественник, с месяц назад отославший свой партийный билет в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС.

– Привели несчастного? – говорит. – Ну, тогда я пошел.