Лосось сомнений

Тошнотворные образы, в которых фигурируют яичные желтки и соус «табаско», бередят ваш воспаленный мозг, однако вы не в состоянии хотя бы слегка организовать собственные мысли. Поэтому нам в срочном порядке нужно организовать их совместными усилиями, пока на то еще есть время. Это призыв снабдить нас хорошими, эффективными методами освежения мозга в первый день Нового года, которые не предполагали бы нейрохирургической операции. Ваши предложения по борьбе с похмельем, несомненно, можно разместить на сайте www.h2g2.com.

И пусть следующая тысяча лет принесет вам и вашим потомкам только радость и счастье.

Воскресный выпуск газеты «Индепендент»

Декабрь 1999 года

Мои любимые алкогольные напитки

Обожаю виски во всех проявлениях этого превосходного напитка. Люблю, как виски выглядит в бутылке, люблю его богатый, золотистый оттенок. Обожаю рассматривать этикетки расставленных строем на полке бутылок – целая галерея шотландских юбок-килтов и мечей-клейморов и слегка смазанных овечек, мирно пасущихся на лугу.

Мне нравится, что напиток этот, в отличие, скажем, от водки из Уоррингтона, несет на себе отпечаток истории и культуры тех мест, где он сделан. Особенно люблю, когда виски чуть отдает дымком. Единственное, чего я не люблю в виски, – так это то, что когда я делаю хотя бы микроскопический глоток этого напитка, меня от задней стенки левого глазного яблока до кончика правого локтя пронзает острая боль и я начинаю разгуливать в особой манере, натыкаясь на людей и обрушивая мебель.

Меня приводит в восторг коктейль «Маргарита», однако из-за него я обычно делаю глупые, ненужные покупки. Где бы я ни употребил несколько «Маргарит», на следующее утро я неизменно пробуждаюсь с чувством ужаса. Я точно знаю, оно обязательно охватит меня, стоит из спальни спуститься вниз. Наижутчайшей утренней находкой пока остается сувенирный карандаш шести футов длиной, а еще гигантский индийский ластик шириной в два фута, которые я купил в Нью-Йорке в результате покупательской лихорадки, вызванной алкогольным опьянением. Самое забавное состоит в том, что эти мои покупки прибыли ко мне домой лишь спустя несколько недель после их приобретения, так что обнаружил их я внизу, на первом этаже моего дома, однажды утром после того, как за вечерней пиццей пропустил стаканчик кьянти.

Вот почему нынче, бывая в Нью-Йорке, я отдаю предпочтение мартини со «Столичной». Не только потому, что считаю этот напиток неизбитым, утонченным и очень нью-йоркским, но и потому – что самое главное, – что он приводит меня в такое состояние, когда я оказываюсь не способен на глупости, а то и вообще ни на что не способен, хотя под его воздействием мне иногда и удается со знанием дела вещать случайным собеседникам о квантовой хромодинамике или проблемах свиноводства.

Люблю также «Кровавую Мэри», однако потребляю этот замечательный коктейль исключительно в аэропортах. Объяснения этому я дать не могу, потому что его просто-напросто не существует. Мне никогда не приходит в голову заказать «Кровавую Мэри» при нормальных обстоятельствах в нормальном месте, однако если вы отправите меня в какой-нибудь аэропорт, я тут же брошусь заказывать себе «Столичную» с томатным соком, а спустя несколько часов прибуду на место назначения, весь колотясь от напряжения из-за разницы во времени.

У себя дома я обычно пью все, что обнаруживаю в холодильнике, но, как правило, там мало что можно найти. Мой холодильник имеет одну специфическую особенность: ставишь в него бутылку хорошего шампанского, а обнаруживаешь – когда начинаешь искать – вместо нее и на ее месте лишь бутылку вредного для здоровья дешевого белого вина. Я до сих пор еще не выяснил для себя природы этого уникального явления, но в подобных случаях утешаю себя бокалом самого скучного в мире напитка, единственного, который не производит на меня пагубного похмельного воздействия: джин с тоником.

Воскресный выпуск газеты «Индепендент»

Декабрь 1990 года

Предисловие к радиосценариям

Мне очень нравится эта небольшая болтовня, предшествующая книгам. Однако на самом деле все это полная ложь. В действительности происходит вот что: вы проявляете героические усилия, пытаясь закончить или по крайней мере начать книгу, которую вы пообещали отправить издателю еще семь месяцев назад, а вам начинают поступать факсы с просьбой написать еще одно коротенькое предисловие к книге, в которой вы еще с 1981 года совершенно отчетливо помните слово «Конец». Для этого, обещает факсовое сообщение, вам потребуется не более пары минут. Они чертовски правы, для этого не потребуется и пары минут.