Лосось сомнений

Суть авантюры начала доходить до меня, когда мы приблизились к первой за этот день деревушке. Сейчас, пожалуй, наступил самый подходящий момент для того, чтобы объяснить цель нашей экспедиции. В наши планы отнюдь не входил сбор денег непосредственно для дела спасения и приумножения носорогов. Носороги, которые ранее в изобилии водились на равнинах Восточной Африки, теперь сделались здесь настоящей редкостью. Однако в Кении сохранилось относительно неплохое их поголовье. Кенийская «Служба охраны дикой природы» Ричарда Лики состоит из восьми тысяч прекрасно обученных, превосходно экипированных, хорошо вооруженных и убежденных в правоте своего дела солдат и представляет собой грозную силу. Слишком грозную, как считают их противники.

Официально браконьерство в Кении «не является проблемой». Однако охрана природы – дело тонкое и непростое. Мы поняли это, как только ступили на африканскую землю и принялись убеждать местное население, что нельзя делать с природой то, что сделали с ней мы, европейцы, и вот-де теперь мы прибыли на их землю, дабы убедиться, что они ничего подобного с ней не делают.

Человеческие сообщества, обитающие по периметру великих национальных парков, переживают сейчас нелегкие времена. Здешние жители бедны и страдают от голода, их земли ограничены территориями заповедников, и когда время от времени какой-нибудь случайный лев или слон вырывается за пределы заповедника, первыми страдают именно они.

Аргументы в пользу сохранения генетического разнообразия планеты могут показаться несколько абстрактными для тех, кто только что потерял весь свой урожай, необходимый для прокорма семьи, или же лишился кого-нибудь из родных. В конце концов, охрана природы не может быть навязана местному населению чужаками, не принимающими жизненных нужд этого самого местного населения. Если кто и будет заботиться о первозданности природы, так это именно местные жители. А кто-то другой должен позаботиться и о них самих.

Намеченный нами маршрут пролегал время от времени по землям великих национальных парков «Восточный Тцаво» и «Западный Тцаво», и именно к людям, обитающим по их периметру, мы и держали путь, желая увидеться с ними и помочь. Сто тысяч фунтов стерлингов, которые мы намеревались собрать в ходе нашей экспедиции, должны были пойти на строительство классных комнат, библиотек и благоустройство поселков. Мы хотели пробудить в местных жителях заинтересованность в деле охраны природы, показать, что, если это создает для них проблемы, мы готовы помочь с решением, предложив проекты, способные принести местному населению конкретную материальную выгоду.

Когда мы приблизились к первой же деревушке, во главе нашей процессии шел одетый носорогом Тодд Джонс. Все участники экспедиции по очереди наряжались носорогом, шествуя в таком оригинальном костюме по часу. Мы очень быстро научились распознавать, кто же в тот или иной момент расхаживает в носорожьей шкуре. Это определялось по специфической походке «носорога». Если носорог шел медленно, то им был Джайлз.

Внешне Джайлз был похож на актера Хью Гранта и последние несколько лет автостопом путешествовал по Африке, причем весьма оригинальным способом – с собственным парашютом за спиной. Его методика путешествий автостопом заключалась в том, что он появлялся на каком-нибудь летном поле с этим самым парашютом, напрашивался на борт самолета, вылетавшего в подходящем для него, Джайлза, направлении, а затем, когда какое-нибудь местечко под крылом самолета казалось ему достойным внимания, прыгал вниз, раскрыв над головой купол. Его подруга вроде бы была топ-моделью. Раз в несколько месяцев она выясняла, где он находится, вылетала туда на самолете, приводила своего приятеля в порядок (это только мое предположение) и отправляла его в свой гостиничный номер.

Если носорог двигался этакой иноходью, то не оставалось никаких сомнений в том, что под его личиной скрывается не кто иной, как Том. Том был высок и вызывал у меня такое чувство, будто только что сошел со страниц книг Вудхауса, с цветом лица, совершенно не соответствующим Африке. Его отличала дружелюбная аура, присущая британскому мелкопоместному дворянству. На мой вопрос, откуда он родом, Том ответил: «Шропшир».

Если же носорог шагал деловой походкой, это означало, что удивительным африканским животным оделся Тодд. Он не относился к числу безумных англичан, потому что был валлийцем. Тодд отвечал за носорожьи костюмы и первоначально носил их в опере, специально для которой они и были сшиты. Во время оперных спектаклей ему приходилось таскать на спине тяжеленных дамочек-сопрано. Тодд рассказал мне, что когда-то давным-давно мечтал стать ветеринаром, но в конечном итоге стал исполнителем ролей различных животных. Каждый раз, когда на телеэкране вы видите фильм, передачу или рекламу с участием актера, наряженного животным, знайте, что скорее всего это Тодд.

– Я участвовал в постановке «Льва, колдуньи и платяного шкафа», – сообщил он мне. – Угадайте, кого я там играл?