Лосось сомнений

В общем, мы с вами пришли вот к чему – хотя первая ударная волна обрушилась на нас в 1859 году, только появление компьютера со всей очевидностью дает нам ответ на вопрос: «Существует ли вселенная, которая не была «спущена» нам сверху вниз, а выстроена снизу вверх от самого основания? Может ли сложность уровней верхних быть следствием простоты низших уровней?»

Мне всегда казалось невероятным, почему идея Бога как творца всего сущего воспринималась достаточной для объяснения того разнообразия форм, что мы видим вокруг нас. Ведь она не объясняет, откуда взялся сам творец. Ведь если мы вообразим себе творца, то это предполагает и некий план творения, и всякая вещь, которую он творит или причиной творения которой является, находится на уровень ниже его (или ее) самого, и тогда у нас возникает вопрос: «А что тогда собой представляет уровень выше его?»

Например, существует такая модель вселенной, у которой в самом низу находятся черепахи, а в самом верху – боги. Нет, это, конечно, совершенно негодная модель, зато обратное решение, которое зиждется на невероятно мощной тавтологии «все, что происходит, происходит», дает простой и, главное, весомый ответ, который не требует более никаких пояснений.

Но есть еще кое-что. Я уже говорил, что мне хотелось задать вопрос «А существует ли искусственный Бог?», и вот тут-то позвольте порассуждать о том, почему идея Бога оказалась такой живучей и действенной. Я уже пояснил, откуда, по-моему, взялась эта идея. Своим появлением она обязана искаженному взгляду на мир; ведь люди склонны не принимать во внимание тот факт, что они возникли в результате эволюции, в конкретном ландшафте, в конкретных природных условиях, приобретя конкретный набор умений, навыков и взглядов на мир, которые позволили им не только выжить, но даже процветать. Но существует и еще более мощная идея, нежели эта, и ее-то я и осмелюсь высказать. Заключается она вот в чем – место на вершине пирамиды, откуда, как нам казалось раньше, все и проистекает, действительно не пустует, хотя бы потому, что в противном случае этот поток действительно бы иссяк.

Позвольте пояснить, что я имею в виду. В нашем мире мы создали огромное количество самых разнообразных вещей. Мы изменили наш мир самыми разнообразными способами. Вряд ли кто станет с этим спорить. Например, построили этот зал, в котором мы с вами сейчас находимся, и многое другое, гораздо более сложное, например, компьютеры. Но мы также создали и бессчетное количество фиктивных сущностей, которые, однако, не менее мощны, чем те, что действительно существуют. И поэтому разве мы скажем: «Что за дурацкая идея, нужно от нее избавиться!»?

Возьмем, к примеру, такую фикцию, как деньги. Деньги – это целиком и полностью фиктивная сущность, но зато какую огромную роль играют они в нашем мире. У каждого из нас есть при себе бумажник, в котором лежат цветные фантики. Но на что эти самые фантики способны? Они не размножаются подобно домашней живности, их не поджаришь на обед, но между тем нам без них никуда, без них не прожить, а ведь все, что с ними можно делать, это обмениваться ими между собой, и тогда, глядишь, начинают происходить самые удивительные вещи. Потому что деньги – это фикция, с которой мы все соглашаемся. Мы не ломаем голову над тем, хорошо это или плохо, правильно или нет. Но в том-то и дело, что исчезни деньги, как вся структура нашей взаимозависимости моментально рухнет. Но если мы с вами исчезнем как вид, то вместе с нами исчезнут и деньги. Вне нас деньги не имеют никакого смысла. Они – нечто такое, что породили мы с вами, причем нечто, наделенное мощнейшей способностью менять окружающий мир. И все потому, что мы – все до единого – согласны с этой фикцией.

Хочется надеяться, что кто-нибудь когда-нибудь напишет эволюционную историю религии, ведь то, как она развивалась, во многом демонстрирует разные виды эволюционной стратегии. Задумайтесь, например, о том, какая «гонка вооружений» имеет место в животном мире, где видам приходится постоянно отстаивать свое право на среду обитания. Взять, к примеру, такую гонку между ламантинами, обитающими в водах Амазонки, и определенным видом тростника, которым эти ламантины питаются. Чем больше тростника поедают ламантины, тем больше тот вырабатывает кремнезема, который призван поразить зубы ненасытных обжор. Но чем больше кремнезема в тростнике, тем крепче и крупнее становятся зубы ламантинов. Как только одна сторона предпринимает оборонительные меры, другая тотчас находит способ их преодолеть.

Известно, что в ходе эволюции, да и человеческой истории тоже, «гонка вооружений» играла роль своеобразного локомотива, причем весьма мощного. Как вы можете видеть, нечто подобное постоянно происходит и в мире идей.