Лососи

Если гарвы применяют на широких водоемах, перекрыть которые от берега до берега невозможно, то на относительно узких реках Кольского полуострова используется другой метод установки сетей: они натягиваются поперек реки, параллельно, на расстоянии не более 2 метров друг от друга. Обычно реку перекрывают 3 сетями, иногда их число в одном месте доходит до 5–6. Смысл такой установки в следующем: лосось хорошо видит сеть в прозрачной воде, и идти в нее не желает. Но инстинкт гонит рыбу в верховья, к нерестилищам, – она перепрыгивает через препятствие и тут же оказывается перед следующим, не имея свободного пространства, чтобы разогнаться перед новым прыжком. А если как-то исхитрится и перепрыгнет вторую сеть, то впереди третья и т. д.

Но так происходит лишь в теории. На деле же семга, умудряющаяся запрыгивать на двухметровые водопады (тоже почти не имея места для разгона), нередко играючи преодолевает выставленные человеком преграды. Вот небольшая зарисовка, сделанная приезжим питерским спиннингистом, дебютировавшим на речках Мурманской области (В. Макеев, «Впервые на Кольском», «Рыболов» № 4/2000):

«На следующий день решили половить на Куз-реке, которая находится всего в 20 км от поселка (от Умбы – А. Ш.). По всему было видно, что на речке этой рыбинспекция поставила большой крест – похоже, ее тут вовсе не бывает, и, как следствие, семги нет – повыбили ее браконьеры почти полностью. Но остатки некогда большого стада упорно шли в свою родную речку, преодолевая одну за другой расставленные сети.

Браконьеров мы увидели почти сразу, они, развалившись на травке, поглядывали в сторону реки: вдруг какая-нибудь дуреха, влетев в сеть, все же попробует из нее выбраться. Расспросив их, мы с ужасом узнали, что сетей на этой реке стоит никак не меньше 50–60! Они полностью перегодили реку, да к тому же в два-три ряда: лосось – умная рыба, сеть перепрыгивает, но, преодолев одну, с разгона влетает в другую. Одну рыбину можно выменять на 6 бутылок водки, вот и стерегут ее днем и ночью, не думая о том, что пропадет она в этой реке безвозвратно.

И все же каким-то чудом часть сетей семужка проходит!»

Эмоциональное мнение. Приезжий спортсмен мог бы немного задуматься: местные жители ловят семгу таким способом испокон веку – но она до сих пор не кончилась… Мог, но не задумался. Не захотел. Или не сумел.

А вот другое мнение, более взвешенное, – изложенный в Интернете взгляд на проблему сетей кольского рыболова-нахлыстовика А. Соколова, надо полагать, несколько лучше г-на Макеева знакомого с местными реалиями:

«В то же время есть люди, которые ловят на продажу спортивными снастями – спиннингом и нахлыстом. За сезон некоторым наиболее «работоспособным» удаётся выловить до 200 хвостов, и это не где-нибудь на кишащей мелочью Варзуге, а на Коле! И это на одного человека! Режим лова простой – «поймал-в-кусты».

При этом, в сети в июне и в июле толком мало попадается – я много снимал сетей в это время на Коле и Кице – пустые. Сёмга не дура, сетку хорошо видит. И перегораживание реки с берега на берег порядком из 5–6 сетей, поставленных через 2 метра в расчёте заячеить перепрыгивающую через сеть рыбу не помогает. А вот осенью с тёмными длинными ночами сети становятся уловистыми. Да и пояски тоже, и наплавные».

Говорил не раз и повторю: нет хищнических снастей, есть рыболовы-хищники. Что наносит больший ущерб популяциям семги – сети или спиннинг с нахлыстом – вопрос спорный. Но надо отметить любопытный факт: в середине 20 века, когда применение сетей на кольских реках практически не ограничивалось, а спиннингисты на их берегах были явлением уникальным, – семги заходило в реки в разы больше.

Некоторые спортсмены высказываются за такое радикальное решение проблемы: сети запретить раз и навсегда, за исполнением запрета следить строжайшим образом, а спортивными снастями ловить по принципу: «поймал-отпусти».

В ответ могу лишь привести еще одну цитату, на сей раз из себя, любимого (из предисловия к одной из своих книг):

«Ах да, есть же еще знаменитый принцип: «поймал-отпусти». Но ведь с ним тоже не все так просто… Применяют его массово при лицензионной ловле на нерестовых лососевых речках. Дескать, и спортсмен себя потешит, и семга отнерестится, потомство даст…

Ой ли? Лосось ведь в реках не питается: хватает подвернувшуюся рыбешку, перекусывает пополам и бросает, – инстинктивно заботится о судьбе потомства, уменьшает число любителей полакомиться лососевой икрой и мальками. Весь запас энергии на долгий путь к нерестилищам и на сам нерест – в жире, накопленном рыбой за месяцы морской жизни. И хватает того запаса едва-едва, в обрез, – обратно в море лососи скатываются исхудалые, истощенные до последней степени.