Лот номер 69 (СИ)

— Вы что, не собираетесь ее наказывать? Она же хотела мне навредить!

— Думаю, это первый и последний раз, — Феликс зевнул в кулак, поставив локти на стол. — Понимаешь, Ева, она… не самая умная женщина на земле. Мягко выражаясь. И, я уверен, отбросит дальнейшие попытки вредить.

— А если нет? — уточняла я.

— Тогда вмешаюсь, — сказал Феликс и накрыл рукой мою ладонь, мирно лежавшую на столе. — Не переживай.

От приятных поглаживаний тыльной стороны ладони в душе зарождалось тепло, которое угрожало перерасти в пожар страсти. Дверь вновь открылась, и Ева внесла поднос, на который уместила две тарелки сразу. Подойдя к нам, она наклонилась, и я потянулась к ближайшей посуде, чтобы не утруждать девушку еще больше, но Ева тут же пресекла попытку забрать тарелку, которую хочу. Но что больше меня удивило: поставила передо мной другую тарелку с довольным видом.

— Почему мне нельзя ту? — прищурившись, поинтересовалась я.

— Потому что для тебя эта, — с раздражением в тоне ответила Ева.

— А чем они отличаются? — начинала я подозревать, что мне в еду могли что-то подсыпать.

— Ничем, — спокойно ответила она. Тогда я взяла тарелку, которую она поставила перед Феликсом, и поменяла местами с моей. Ева резко дернулась, будто бы не ожидала подобного. Теперь уже и хозяин начал подозревать неладное, если верить его взгляду.

— Попробуй-ка овсянку из моей тарелки, милая, — Феликс пододвинул кашу ей, и Ева побледнела так, словно увидела призрак. Не зная, что делать, девушка тут же вернула овсянку на поднос и побежала в сторону кухни. Когда дверь за ней закрылась, Феликс недоуменно почесал голову.

— Мда, ну дела, — Феликс глянул на меня, не решающуюся есть даже из своей тарелки, и добавил: — Я поговорю с ней.

— Спасибо, — после случившегося кусок в горло не лез, несмотря на то, что каша приятно пахла. Как хорошо, что я привыкла голодать достаточно долго, чтобы сегодня обойтись без завтрака. Вернув мужчине кашу, я ушла в раздумья, а Феликс приступил к еде, Надо у него отпроситься навестить маму, пока есть возможность. — А вы… можно вас кое о чем попросить, хозяин?

Последнее слово добавила специально, чтобы у него было меньше шансов оказать. Удивление на его лице надо было видеть.

— Ты стала такой покорной, просто диву даюсь… с чего бы такие резкие перемены? — спросил он, когда прожевал первую порцию каши.

— Даже не знаю… — иронизировала я. — Наверное, что-то такое случилось прошлой ночью… даже не представляю, что.

Феликс расплылся в довольной улыбке и отодвинул тарелку, не съев и половины.

— Что-то долго несут… — заметил мужчина. — Может, хочешь сесть ко мне и тоже покушать?

Я бы отказалась, если бы не желание оказаться вновь в мужских объятиях. Встав с места, я подошла к Феликсу и грациозно уселась к нему на колени. Он сразу же положил руки мне на талию и притянул ближе. Стало так хорошо и приятно, что я позабыла обо всем на свете. Во мне осталось только одно желание — накрыть его губы поцелуем, что я и сделала. Феликс не препятствовал, наоборот, сразу же включился, и помимо жаркого ответа стал ласкать мое тело через одежду, вызывая сладостную дрожь в коленках.

Дверь открылась, и я подняла довольный взгляд на вошедшею Еву. Она растерялась, увидев столь развратную картину, и тут же злобно сжала губы. Вместе с подносом она вернулась на кухню, тихо закрыв за собой дверь, что заставило меня оторваться от поцелуя, чтобы рассмеяться.

— Что такое? — спросил Феликс, который и не заметил чужого появления.

— Да так… — неоднозначно сказала я и вновь впилась в его губы. Язык проник внутрь, и я почувствовала приятный привкус ментоловой пасты. Феликс бесцеремонно залез под блузку, нащупал лифчик и забрался прохладными руками под него, из-за чего я задрожала и ненадолго отстранилась от мужских губ. Хозяин только усилил напор — одним рывком расстегнул пуговицы на блузке, едва не оторвав все сразу. Застёжка лифчика ослабла, Феликс тут же вытащил мою грудь и жадно припал к затвердившему от возбуждения соску. Помимо вожделения меня тревожила мысль, что в соседней комнате посторонние. — Погодите… а вдруг кто-то войдёт?

Феликс оторвался от ласк груди и иронично посмотрел на меня.

— Пусть заходят и смотрят, как хозяин владеет своим имуществом, — ответил он и вновь припал к груди. Одну мужчина взял в рот, вторую — сжимал до легкой боли, бережно играясь с соском.

— Имущество?.. — недоуменно переспросила я, чувствуя, как от настойчивой ласки мысли из головы улетучиваются, а злиться становится совершено невозможно.

— Да, — жарко шептал мужчина. — Ты — моя вещь, и теперь я буду трахать тебя когда и где захочу.

Я ощущала его слова кожей. Они волнами расходились по телу, завязываясь между ног в тугой узел сильного возбуждения. Головой понимала, что должна противиться такому отношению, но организм отвечал мужчине податливостью и трепетной дрожью. Я хочу, чтобы Феликс владел мной, как вещью, и брал меня, где и когда угодно. Потому что знаю — он не сделает мне больно. Он защитит меня. С ним я могу почувствовать себя по-настоящему слабой и не бояться этого.