Лот номер 69

– Какая красота, вы только поглядите! – начал ведущий. – Пышная грива каштановых волос, бездонные зелёные глаза, чувственные губы и тело… и при всем этом кобылка совершенно необъезженна!

Ведущий усмехнулся в микрофон, за ним послышались пошлые смешки из зала. Я отключила эмоции, понимая, что больше не выдержу. Ещё немного негатива, и я разрыдаюсь, упаду в истерике и буду плакать на полу до тех пор, пока не полегчает.

– И это сказано не для красного словца, господа! Одно из характеристик лота номер 69 – девственность. Как такая красота сумела сберечь её до двадцати лет? – хихикнул он. – Впрочем, давайте пригласим её на пьедестал.

Это, очевидно, был сигнал, после которого я должна была развернуться и дойти до указанного места. Я так и сделала, правда, временами забывала об улыбке – мысли вырывались наружу, из-за них скрыть боль становилось всё труднее с каждой минутой. Надеюсь, скоро всё закончится.

– Прекрасная Мирослава работает моделью в известном агентстве и, судя по всему, никогда не получала работу через постель, как это заведено в индустрии. Желающие сделать её женщиной могут выкупить лот за… десять тысяч долларов.

Что?! Какие десять тысяч? Мы же говорили про двести… Я же… не могла сказать не ту цифру, ведь так? Они обманули меня даже здесь, вселили ложную надежду, которая теперь разбита на осколки и растоптала в грязи.

Щека внутри рта была насколько раскусана, что к слюням примешалась кровь, из-за чего к горлу подошла тошнота. Я сглотнула, стараясь избавиться от металлического привкуса, и совсем перестала замечать боль. Бок, на который пришёлся удар ногой, должен был ныть, как и чуть разбитая губа, не говоря уже про щеку. Однако физическая боль оказалась намного слабее моральной, которая затмила собой всё остальное.

– Итак, первоначальная цена – десять тысяч долларов. Кто больше? – начал торги ведущий.

Я держала улыбку, как могла, понимая, что осталось совсем немного.

– Десять тысяч раз…

– Двадцать! – выкрикнул кто-то из зала, заставив чуть заметно вздрогнуть. Значит, двадцать… меня купят за десятую часть нужное суммы…

– Двадцать раз…

– Сорок! – перебил ставку кто-то другой.

– Сто! – тут же возразил предыдущий голос. Я замерла, слыша, как громко в ушах стучит кровь.

– Сто тысяч раз… – медлил ведущий, – сто тысяч два… сто тысяч…

– К черту! Ставлю двести за целку! – отчаянно выкрикнул кто-то из зала. Я замерла в ожидании. Теперь за меня заплатят всю сумму. Хотя какая разница, если из неё я получу только половину? Да и то, наверное, заставят вложить в «долг» за место на аукционе, о чем говорила рыжая девушка за кулисами.

– Хороший вкус, господин! – задорно воскликнул ведущий, поправив ус. – Двести тысяч долларов. Есть ещё желающие поживиться свежим, непорченым мясом?

В зале воцарилась тревожная тишина. Я решила, что моя судьба решена. Молоточек был занесен над поверхностью, как вдруг новый голос остановил руку в полёте.

– Даю полмиллиона.

Зал охнул от услышанного. Мне показалось, что даже ведущий на секунду приоткрыл рот, но быстро проглотил удивление.

– Пятьсот тысяч раз. Пятьсот тысяч два, – ведущий выдержал напряжённую паузу, осматривая ряды с трибуны, на которую совсем не падал свет софитов. Конечно, а как иначе тогда высматривать покупателей?

– Пятьсот тысяч три… Продано господину в первом ряду!

Стук молоточка вывел из транса, огласив, что аукцион для меня закончился. Начинается самое страшное.

Мне помогли спуститься с пьедестала и повели вниз со сцены.

– Напоминаю, что номер комнаты, из которой вы сможете забрать покупку, вам скажут сразу после оплаты.

Меня вели по извилистым коридорам до тех пор, пока я не оказалась посреди небольшой комнаты, главным предметом мебели в которой была кровать. Молчаливый сопровождающий оставил меня также быстро, как и привел сюда, закрыв дверь на ключ. Страх вновь обрушился на меня огромной лавиной.

Глава 7

Ожидание неизвестного длилось долго. Первые минут пять я ходила из угла в угол, словно добыча, загнанная в клетку, а потом решила поискать хоть что-нибудь, благодаря чему я смогу выбраться отсюда. И плевать на аукцион, плевать на деньги… как-нибудь заработаю. Возьму кредит, продам квартиру… что угодно, только не это.

Окна в комнате не было. Красные стены давили на меня психологически. От них болела голова, даже несмотря на приглушённый свет. Единственный предмет мебели – кровать, подсказывал, для чего использовалась эта комната. Явно не для сна. Больше похоже на комнату проститутки для обслуживания клиентов.

Шаги за дверью заставили меня задрожать и прижаться к деревянному каркасу высокой кровати, как будто я могла бы провалиться сквозь нее, и меня бы не нашли. Шаги стихли у двери, и щелчки ключа в замке отражались в голове громким стуком, разносящим по телу волны страха.

Дверь отворилась, и я замерла на месте, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Ошарашенно я смотрела на вход, будто бы оттуда на меня прям с порога нападет дикий зверь и загрызет на месте. Захотелось спрятаться, но было некуда. Под кровать? Так найдут…