Лот Праведный. Исход

Танец закончен. Девочки смеются – Аййа громко, не сдерживая возбуждения от исполненного танца и дерзкой шутки, а Табил застенчиво, в кулачек. И вот Табил, слегка приволакивая ногу, подходит к самой двери, нагибается и берет с порога заранее приготовленную Лотом плошку со сладостями. Когда она поднимает медленно голову, их взгляды встречаются. Между ними только два метра разгоряченного воздуха, которым они жадно дышат, и полупрозрачный полог. Видит ли она его со света также отчетливо, как он ее? Может быть, и нет. Но она его чувствует. На верхней губе ее, покрытой нежным пушком, светятся алмазной пылью капельки пота. Накидка чуть распахнулась при наклоне – и Лот угадывает в темноте треугольного провала рубашки трепещущую округлую плоть. Вот Табил разогнулась, чтобы опрокинуть в широкий карман сушеные финики, чищеный миндаль и черные пластинки из сока вареной смоквы. Вот она ставит плошку на место – и взгляды их опять сливаются на мгновенье. Они прощаются. Если бы Лот сказал только слово!..

– Лот! – кричит Аййа звонко, когда подходит сестра. – В следующий раз положи больше сладостей, если хочешь увидеть больше! А если ты выйдешь и поговоришь с нами, я для тебя три дня буду танцевать бесплатно! Не бойся, красавчик, мы тебя не сглазим!

Девочки смеются и, обнявшись, быстро уходят. Лот встает, подходит к двери и, отодвинув полог, смотрит вслед. Табил оборачивается, замедляя шаг, но беззаботная Аййа тащит сестру за собой. Теперь они будут ждать завтрашней встречи.

2

Фарра лежит на перине. От него пахнет смертью. Он и сам чувствует этот прелый земляной запах, что идет от его липкого дряхлого тела. Свыкся он с этим запахом. Свыкся и с мыслью о скорой смерти. Умирать не страшно. Страшно умирать брошенным и забытым. Страшно умирать, оставляя близких людей в неустроенности. А у него, слава Богу, все хорошо.

Аврам живет при стаде. Теперь он сам себе голова – делай что хочешь. Нет над ним отца, а под ним – люди рода, большинство. Все его слушаются, все уважают. Каждый делает свою работу и тем доволен. Хороший Аврам хозяин. Давно надо было поставить его над людьми. Жаль только, нет у него детей. Никак не родит ему Сара, а ведь такая красавица! Не подошли они друг другу. Стар для нее Аврам. Или она для него слишком молода. Хотя, с годами, разница стирается. Может еще и даст им Бог потомство.

Вот у Нахора все хорошо. Третьего сына родила ему Милка. Назвали Кемуилом. И опять беременна. Хорошо бы, если дочь – стала бы женой Лоту.

Ох, Лот, Лот, радость сердца исстрадавшегося! Внук любимый от сына любимого! Вот за кого душа беспокоится, вот за кого еще жить тянет. Всем вышел внук – и красив, и статен, и умен. И как умен! Когда стали жить в городе, завели лавку, начали торговать широко, сразу понадобился счетовод грамотный, чтобы читать и писать мог, чтобы не было в деле путаницы и воровства. Но разве такое дело доверишь постороннему? Вот и наняли учителя для внуков. Сели за таблички и Вуз с Уцем в один день вместе с Лотом, но только Лот науку мудреную осилил, и так быстро, – за полгода всего, – что учитель не поверил. Сказал: обманываете, внук ваш, видно, и раньше учился. А где он мог учиться раньше – гоняя коз в пустыне с матерью своей несчастной? А Вуз с Уцем только и научились птичек рисовать на табличках – зря лишь глину на них переводили. И вот теперь Уц с дядей своим скот пасет, Вуз в кузне подмастерьем, а Лот Нахору в лавке помогает. Хотя, это еще как сказать – кто кому помогает. Нахор торговец отменный, слов нет. Словно родился он для этого дела: покупает дешевле, чем продают, а продает дороже, чем покупает. Но в торговле не это главное, а счет. А Нахор только на пальцах считать и умеет. И пока он пальцы свои загибает, Лот уже все в уме пересчитал и говорит дяде, что причитается с покупателя, а что дать продавцу – и ни разу еще в счете не ошибся, сколько его не проверял дядя недоверчивый!

И болит за Лота сердце Фарры. Ведь кому многое дано, с того и многое взыщется. Не любит Лот в лавке сидеть. Не любит торговать. Тянет его на улицу, к людям. Тянет к сборищам, к музыке, туда, где жизнь кипит, где страсти бьют через край.

И тянет его к женщинам. Чувствует Фарра – много беды будет внуку его через женщин. Уже семнадцать лет Лоту. Сравнялся он почти ростом с дядей своим Аврамом, а в плечах даже шире будет. И ведь продолжает расти. Со всего города поглядеть на него девушки ходят – и молодые женщины замужние, и даже старухи иной раз зайдут.

Рассказывал однажды Нахор, что пришла как-то одна старая женщина почтенная в лавку, а в руках у нее корзинка. И спросил Нахор:

– Чем тебе услужить, госпожа?

А женщина в ответ:

– Не покупать я пришла, а одарить и просить милости.

– Какой же тебе милости надо от меня? – спросил Нахор.

– Не от тебя, – говорит женщина, – а от юноши, которого зовут Лот.

А Лота в то время в лавке как раз и не было.

– И что же тебе надо от племянника моего? – удивился Нахор.