Лотар-миротворец

— Яйцо Несбывшегося. Так это и есть то самое Яйцо всех неосуществлённых миров и цивилизаций…

— Замолчи, раб. — В голосе Жалына звучало такое надмирное презрение, что даже Рубос слегка покраснел от злобы. — Итак, у вас есть единственный способ остаться в живых…

— Не знаю, какое у тебя место в пантеоне восточных божков, милейший, — проговорил мирамец своим густым, почти бархатным басом, — но ты не очень вежлив с моим приятелем. А за это наказывают, если, разумеется, ты не извинишься.

— Рубос, он заводит тебя, — предупредил Лотар.

— Не знаю я никаких правил, которые позволяли бы негодяям хамить, даже если с ними и бродят полуодетые девицы в качестве охраны.

Он шагнул вперёд.

— Рубос, назад. Они сильнее…

Договорить Лотар не успел. Прошипев что-то, как змея, Бетия легко пошла в атаку.

Вернее, это была не атака в привычном смысле. Она просто перетекла через двадцать футов, которые отделяли её от Рубоса, и, прежде чем мирамец понял, что его атакуют, и поставил блок, она захватила его за торс, резко развернула, дважды воткнула свою латную рукавицу ему в печень, так что раздался треск сломанных рёбер, а потом, подождав, пока рука противника по инерции стала подниматься чуть выше, поднырнула под неё и сломала в локтевом суставе через своё плечо.

Ничего подобного Лотар не видел ни разу в жизни. Он поднял скорость своего восприятия до такой степени, что ещё немного, и даже свет застыл бы неподвижно во всём окружающем мире, а силуэт Бетии всё равно оставался размытым. Он догадывался о том, что она делает, только миг спустя после того, как это происходило.

Прежде чем Рубос упал на песок, заливаясь кровью из открытого перелома руки, она снова стояла рядом с отцом, холодно разглядывая Лотара, словно мирамец больше её не интересовал.

И лишь тогда до Лотара дошли слова, которые она произнесла прежде, чем атаковала Рубоса. Оказалось, она спросила:

— О чём с ними разговаривать?

Лотар потряс головой. Это было что-то невероятное. От поражения его не могло спасти никакое оружие — предстоял бой с заведомо превосходящим противником. Бой с предрешённым результатом — он, Драконий Оборотень, попросту был обречён на проигрыш.

Но чего-то они всё же опасаются, решил Лотар. Ведь не зря же они появились тут только после того, как блокада Яйца Несбывшегося настолько ослабила их сигнал, что вывела Жалына из себя? Хорошо бы узнать, чего именно они опасаются.

Лотар скосил глаза. Сухмет стоял рядом, сжимая Утгелу. Слишком сильно он сжал ладони, слишком нервно ищет опору ногами, решил Лотар. Долго старик не продержится.

— Итак, — снова заговорил Жалын, — я всё-таки жду, Желтоголовый. Или тебе больше нравится твоя кличка — Непобедимый? Могу тебя уверить, это чистое хвастовство. На свете достаточно бойцов, которые с тобой справятся даже без оружия.

— Вся хитрость в том, что они служат неправедной стороне, — проговорил Лотар.

— Ты тоже с нашей стороны, мальчишка, — проговорил Жалын. — Гханаши был идиот, каких мало, и потому не рассмотрел твой кармический закон, иначе он знал бы, что тебя нужно просто уничтожить, а не превращать в Чёрного Дракона. Но как бы там ни было, ты Дракон, или, точнее, Драконий Оборотень, следовательно, нашего поля ягода. Просто ты ещё не понял этого.

— Не понимаю, как кармический закон может повлиять на характер Чёрного Дракона? — спросил Лотар. Разговор действительно значил для него очень много.

— Очень просто. Карма — как щит — не только предрекает, но и защищает смертного. У тебя была очень чистая карма, на редкость ясная, Желтоголовый. Такая встречается один раз на десяток миллионов. А Гханаши этого не увидел, хотя должен был. Он разобрал только, что ты ел сырое мясо, пил кровь и служил наёмником, что не всегда, но часто свидетельствует о порочности. А твоя кармическая зависимость, — лицо Жалына перекосилось от ненависти, — искривила наговор, сбила магическую доминанту, и ты стал не Драконом, а Оборотнем, прислуживающим людям. Будь ты проклят за это, Лотар. Будь проклята земля, по которой ты ступаешь!

— Твоя ненависть, — мягко проговорил Сухмет, — свидетельствует, что ты боишься нас.

Лотар посмотрел на Рубоса. Он был без сознания. Ему нужно или очень быстро оказать помощь, или добить, чтобы не мучился. Но Лотар знал, что не сможет сделать второе, а первое ему недоступно, пока тут стоит этот Жалын со своей тренированной до неимоверного, колдовского совершенства дочкой.

Жалын хмыкнул:

— Я просто не хочу с тобой связываться, а это — не страх. Ты, может быть, не поверишь, но я мирное существо. Поэтому я даю тебе возможность уйти, если…

Лотар принял решение. Он покачал головой:

— Нет, Жалын.

Демон вздохнул, обмяк. Он понял, что теперь слова не имеют смысла. Отступил на полшага в сторону и холодно произнёс:

— Ну, что же, Лотар, тогда — умри.

ГЛАВА 39

Лотар пошёл по кругу, словно хотел подойти к Жалыну сбоку. На самом деле он разминал ноги, чтобы быть готовым ко всему. Сухмет тащился рядом, конец его Утгелы, подвешенный в воздухе на уровне глаз, чуть подрагивал.