Лотар Желтоголовый. Книги 1-8 + Трол Возрождённый. Книги 1-8 Компиляция (СИ)

Мёда посмотрела на Трола своими счастливыми, улыбающимися, уже немного выцветшими от возраста глазами, в которых плескалась мудрость хорошо прожившей свою жизнь женщины. Трола все дни, с момента, когда он впервые увидел её, мучил вопрос, а помнит ли она ту ночь, когда появилась в его спальне с решением стать его подругой? Тогда она была молодой, очень испуганной и готовилась умереть… Ответ на свой вопрос он даже не пытался угадать.

Конечно, Трол мог бы проникнуть в её воспоминания и выяснить, что из всего происшедшего тогда осталось у неё в памяти, но это было бы неуважением к Мёде. Всё-таки они были чужими людьми, им даже говорить было не о чем. Лишь теперь, вот в этот самый вечер, когда вокруг топтались, ужинали, укладывались спать бывшие её односельчане, она выглядела как-то иначе — менее отстранённой и чересчур спокойной, но что это в действительности значило?

Трол поскорее отвернулся от неё, но вышло только хуже. Оказалось, что за его плечом стоит та самая девушка и внимательно смотрит на мать. Трола она каким-то непонятным образом чувствовала, не глядя на него, почти пыталась контролировать, хотя, кроме неясных образов и смутных эмоций, вряд ли могла что-нибудь понять. Наконец она исподлобья посмотрела Тролу в глаза.

— Меня зовут Ринис, — сказала она.

— А меня Трол, — серьёзно ответил Трол и поклонился, как умел.

— Я знаю, — объявила девица. — Я проведу тебя и остальных… приболевших в ваш мир.

— Я знаю, — отозвался Трол, почему-то начиная сердиться. — Когда ты будешь готова?

Все работники, даже те, которые выглядели хуже остальных, собрались подозрительно быстро, уложив свои пожитки в мешки, забросив их за плечи и выстроившись гуськом, словно им снова предлагалось тянуть те самые лямки, которые катили Яйцо Несбывшегося.

— Я уже готова, — сказала Ринис, — можно отправляться… Только учти, слушаться меня.

Такая тяга к авторитарности что-то да значила, но Тролу не хотелось думать об этом. Он просто ждал, когда на него навалится обычная для прохождения в магическом коридоре боль, оглянулся и последний раз посмотрел на этот мир. Именно — последний. Он знал, что больше никогда сюда не вернётся.

Яйцо Несбывшегося стояло на дорожке, смутно отражая звёзды, одна его ось перекосилась, и поэтому янтарная скала стояла неровно, опираясь на песок. Другая была короче, утонула в янтарной поверхности так, что от неё остался стержень футов в семь, не больше. Но его ещё можно было использовать, только следовало внимательно следить, чтобы никто не коснулся Яйца.

Ремённые петли были разбросаны, их слегка засыпало песком. Из сухого простора веяло холодным, как бывает только в пустыне, ветром. Где-то около дома Нишапра светились костры, вероятно, готовили кормёжку для птиц. Река чувствовалась так отчётливо, словно Трол стоял на её берегу и смотрел на воду. Было тихо, лишь изредка люди переговаривались негромкими голосами.

Трол повернулся к Ринис. Она взяла его за руку, попробовала успокоить взглядом, и вся компания тронулась в путь. Потом Ринис сосредоточилась, сложила какую-то странную формулу про себя, которую Трол не понял, и завеса впереди немного спала, вернее, она стала проходимой. Трол вошёл в неё, как иногда входят люди в холодную воду, поёживаясь, напрягаясь, но боль на этот раз была какой-то отвлечённой, пока он не понял, что девушка принимает на себя её львиную долю. Тогда он попытался закрыться, чтобы она не растрачивала силы на его ощущения, но она легко, словно всю жизнь только этим и занималась, пробила его защиту. В такой лёгкости обращения с ним, почти как с ребёнком, было даже что-то пугающее.

В коридор они вошли молча, должно быть потому, что говорить было трудно. Девушка уже тяжело дышала, её ладошка, до этого прохладная и лёгкая, стала неуверенной и потной. Она работала, и настолько тяжело, что Тролу стало немного жалко её. А потом Трол вдруг потерял представление о том, кто он, куда движется и нужно ли двигаться, если вокруг всё так плохо и больно…

Очнулся он уже на траве, на склоне перед Дотимером. Ринис сидела перед ним на коленях, поглаживая его по лицу, будто он был её собственность. А он не мог даже рукой шевельнуть, чтобы отогнать её. Только лежал и разглядывал звёзды. Наконец Ринис сказала кому-то хриплым, изменившимся голосом:

— Поднимайте его и несите, но осторожно. — И дальше с угрозой: — Если что-нибудь пойдёт не так…

Мужчины, которые чувствовали себя куда лучше, чем даже Ринис, подняли Трола на руки и понесли к замку. Всё было спокойно, только теперь чувствовались звуки и запахи близкой деревни, и ещё — боль куда-то медленно уходила.

Перед воротами замка Трол решил, что пришёл в себя, и попытался идти сам. Ринис его не удерживала, но её крепкая хватка, которой она прижимала Трола за пояс к себе, говорила, что она отказывается отпустить его даже для того, чтобы он не выглядел таким деревянным оболтусом, которого приходится разворачивать перед каждой дверью.