Лотерея блатных

Мое изумление так велико, что вы бы успели сварить яйцо всмятку прежде, чем я прихожу в себя.

– Вы ее знаете?

– Да. То есть чисто визуально... Она работает на тротуаре в районе церкви Сент-Мадлен.

И личико юной красавицы заливается краской вокруг огромного родимого пятна бордового цвета, украшающего ее правую щеку.

Я говорю себе, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Тут какое-то совпадение.

– Вы уверены в том, что говорите?

– Да. Я даже припоминаю одну деталь... Не знаю, заинтересует ли она вас...

– Я вам это скажу, когда узнаю, что это за деталь.

– Женщина, о которой я вам говорю, попросила меня не очень сильно шлепать штемпелем по конверту, потому что в нем лежало что-то хрупкое!

Вот теперь, ребята, я получил веское подтверждение

Правдивости ее слов!

– Вы говорите, что эта достойная особа работает на тротуаре в районе Мадлен?

– Да, на улице Сэз... Я вижу ее там каждый день в полдень, потому что обедаю с моим женихом в баре по соседству.

– Вы можете позвать директора? Она его зовет своим козлиным голосом с приятными блеющими интонациями, перекрывая шум. Тот является. Холодный, корректный.

– В чем дело?

Она показывает на меня:

– Этот месье из полиции; он хочет с вами поговорить. Я достаю удостоверение. Его надо всегда держать под рукой, если хочешь поразить своих сограждан.

– Мне на полчаса нужна ваша служащая, чтобы получить от нее крайне важные свидетельские показания. Вы можете ее заменить на это время?

– Разумеется, господин комиссар.

– Спасибо. Мадемуазель, прошу вас надеть пальто и следовать за мной...

Она не заставляет повторять еще раз. Во всей этой истории она видит только возможность смыться, хоть ненадолго, с работы и произвести впечатление на подруг.

Через восемь секунд она выскакивает в зал в миленьком бежевом пальто, латаном и перелатаном.

Ноги у нее красиво изгибаются радугой, что еще больше усиливает ее хромоту.

Когда она выходит, какой-то молодой невежа с силой отпускает дверь, и она хлопает юную красавицу по горбу. Я испепеляю этого придурка убийственным взглядом.

Мы медленно едем по улице Сэз, как такси, ищущее пассажиров. Я выезжаю на бульвары и разворачиваюсь, чтобы снова проехать по этой улице, которая, как все в Париже, имеет одностороннее движение. Мадемуазель выпяливает зенки, высматривая путану, которую мы ищем. Я притормаживаю перед каждой из этих дам, но моя спутница отрицательно качает головой.

– Ее здесь нет, – говорит она наконец.

Это наполняет меня грустью, и, согласитесь, есть от чего. Для очистки совести мы делаем еще три заезда, и в тот момент, когда я уже собираюсь уезжать, малышка издает радостный крик:

– Вот она!

Она показывает на девицу, сложенную, как богиня, которая выходит из гостиницы, закутанная в синюю лису. Ее сопровождает старый лопух-провинциал. Наверняка тот, кого она только что удовлетворила.

Я проезжаю мимо девицы, не сбавляя скорости

– Вы уверены? – настаиваю я.

– Да, да! Я готова поклясться, что это она. Вздох, вырывающийся из моей груди, мог бы наполнить воздухом одноместную спасательную шлюпку.

– Держите, моя милая, вот вам десять «колов». Съешьте пирожное и возвращайтесь на базу на такси. Прощу прошения, но теперь мой черед играть.

Она немного разочарована. Я высаживаю ее перед кондитерской и говорю, что завтра мы увидимся снова.

После этого спешу вернуться на улицу Сэз. Путанка ходит по тротуару мелкими шажками из-за узкой юбки и каблуков-шпилек. Я смотрю на нее, стараясь придать своему взгляду максимум похотливости. Она, чуть наклонив голову, отвечает мне обворожительной улыбкой.

Как раз в этот момент от тротуара отъезжает фургончик, и я спешу поставить мою тачку на его место.

Она с восторгом следит за моим маневром. Эта красивая черноволосая куколка с такой фигуркой – хоть сейчас на выставку.

Останавливаюсь рядом с ней.

– Скажите, красавица, сколько стоят ваши прелести? Она улыбается.

– Ради такого красавца, как вы, я готова на любые безумства... Пятьдесят франков, и вам гарантированы незабываемые ощущения!

– Я не привык так швырять деньги на девчонок... Ты сделаешь мне скидку, очаровательница?

– Пошли, мы договоримся...

Она идет в соседний отельчик. Я следую за ней, вовсе не чувствуя гордости за себя.

Плачу за номер и открываю дверь.

Комната чистая, довольно большая, обставлена современной мебелью. Я иду закрыть окно и задернуть шторы.

– А ты маленький распутник, – оценивает шлюха. – Ты любишь темноту...

– Это у меня наследственное: мой отец был фотографом.

– Плюс ко всему ты еще и остроумен!

– Что, заметно?

Она награждает меня последней улыбкой, потом спрашивает с тревожной любезностью:

– Как насчет небольшого подарка мне, зайчик? Я достаю из лопатника пять «косых» и стыдливо кладу их на стол. Она хватает их и убирает в свою сумочку, а затем приступает к раздеванию. Ее стриптиз длится рекордно короткое время. Наконец она остается голой, как платан в январе, и делает несколько танцевальных движений, желая показать мне свои прелести.

– Ты сложена, как «феррари»! – восклицаю я, чтобы доставить ей удовольствие. – Слушай, твои груди своей формой напоминают мне купол Отеля Инвалидов!