Лотерея "Справедливость"

— Лучший фирменный магазин «Книжный хлам»! — хлопнул в ладоши Марат. — Покупайте книжный хлам только в нашем специализированном магазине! Товар сертифицирован! Услуги — лицензированы!

В полуоткрытую дверь магазина уже заглядывали любопытные.

— Заходите-заходите! — зазывал их Марат. — У нас как раз сезонные распродажи… Весенние скидки на поэтический хлам! Вы еще не успели обзавестись поэтическим хламом на эту весну?

Лица в дверях улыбались. Кто-то крутил у виска, кто-то пятился на улицу.

— Стойте! — вскакивал Марат. — Куда же вы? Попробуйте вот это, может, вам подойдет… Гонимы вешними лучами! С окрестных гор уже снега! Сбежали мутными ручьями… Нет, не подходит? А вот это? Для этого весною ранней… Со мною сходятся друзья… И наши вечера — прощанья! Пирушки наши — завещанья… Что? Устаревшая модель, говорите? Зато не китайское барахло… Не Ли Бо какой-нибудь…

— Марат, — позвал Алекс.

Марат посмотрел на него темным, мутным глазом.

— И наши вечера… прощанья… Прощанья, правда?

Маша сидела на табуретке и плакала.

Марат подошел к двери, отогнал любопытных, закрыл на задвижку. «А магазин работает?» — спрашивали снаружи.

Подошел к Маше, положил ей на плечи ладони:

— Не плачь, Машка.

— Да иди ты… — подняла раскисшее лицо Маша, — Алекс, ну спросите хоть вы его, что он в этой своей Москве забыл!

— Марат, я принес… то, что обещал, — сказал Алекс. Он торопился.

— Да-да, сейчас, — говорил Марат, гладя трясущиеся Машины плечи. — Не плачь, Машка. Я как на ноги встану, тебя сразу заберу. В лес ходить будем. Там знаешь какие леса? Ёксель-моксель, там такие леса…

Алекс зашел к себе в кабинет. За его компьютером уже сидел Митра и старательно уничтожал какие-то файлы.

— Хай! — обрадовался, заметив побледневшего Алекса. — Ё систем воз вери-вери бэд, май фрэнд! Ай кэннот имэджин хау ю куд ворк виз ит. Ай эм делитинг ит, ю си? Ай вил криэйт э нью гуд ван фор ю[6].

Митра действительно оказался гением. Так мастерски наудалял, что восстанавливали почти три дня.

На два дня Алексу дали отпуск.

— Отдыхать тоже надо, — мрачно сказал Билл.

Рыбы-глаза перевели это на халдейский и замолчали.

— Я еще выясню, зачем понадобилось сажать его за ваш компьютер!

«Он выяснит… он выяснит…», — зашевелили плавниками глаза.

Алекс не стал рассказывать Биллу о вчерашнем разговоре с Акбаром.

— Кстати, Алекс… Помните, несколько дней назад у нас гостил этот эксперт, профессор из Гренландии?

Алекс кивнул.

— Я получил сообщение… Он расторг контракт с «МОЧИ — Третий мир» и собирается выступить с разоблачениями. Забавно, правда?

Алекс еще раз кивнул, хотя ничего забавного не видел.

«Нет, забавно, забавно», — смеялись рыбы.

Митра, непризнанный гений

Митра сидел на кожаном диване и грыз ногти. Алексу стало его жаль. Сидит, грызет, потомок буддийских монахов.

Сел рядом.

— …Митра, зачем ты это сделал?

Митра посмотрел на него:

— Потому что я сумасшедший…

Алекс смутился, как будто Митра сказал что-то нескромное.

— Да, Алекс, сейчас я имел очень-очень тяжелый разговор с мистером Акбаром. Я еще раз понял, что я — сумасшедший… Знаешь, я очень быстро разобрался в этой системе. Я был сильно поражен. Когда я работал в компании у брата, я изобретал компьютерные вирусы, много вирусов. Это была моя работа. Я работал очень-очень трудолюбиво, мои вирусы славились на весь мир. Брат почему-то очень испугался, и запретил мне заниматься моим творчеством. Потом отправил меня сюда, в этот офис строгого режима…

«Тяжело с этими сумасшедшими, — думал Алекс. — Особенно когда они вдруг становятся нормальными».

— …Алекс, они меня кормят этими таблетками. Ты думаешь, это безвредные конфеты? Это яд, я от них имею понос. Акбар постоянно присылает мне женщин. Он мне затыкает рот этими женщинами. Я уже устал от их танцев. Они танцуют всегда одно и то же.

— Митра, — напомнил Алекс, — ты рассказывал о вирусах.

— Да, я могу много рассказывать о них. Так вот, вся эта система Лотереи, вместе с базой данных, она была составлена, как очень плохой вирус.

— Ты уверен, Митра?

— Да, Алекс. Очень-очень плохой вирус. Я стал его усовершенствовать, почувствовал азарт, понимаешь? Ты не программист, ты не поймешь. Меня здесь никто не понимает, даже эти женщины со своими танцами. А ведь им платят за то, чтобы они меня понимали… Я думаю, вся эта Лотерея построена как вирус. Может, она и есть вирус. Ты знаешь, Алекс, в чем главное отличие вирусов? Нет, не разрушение. Разрушение — это следствие. Понимаешь, цель нормальной программы — в ней самой. Она честно говорит: моя цель такая-то. А вирус, чем он лучше, чем он прекраснее — тем непонятнее его цель. В мире программ, где каждая имеет свою цель, вдруг появляется какая-то бесцельная программа… Вот ваша Лотерея построена таким же образом.

— Ты хочешь сказать, Митра…