Лотерея жизни (СИ)

— На прошлых торгах продали мою младшую сестру, — консультант покачала головой. — Я даже не знаю, жива ли она, но теперь искренне желаю вам удачи и вернуться. Говорят, некоторые возвращаются, а кто-то даже семью умудряется с этой гиблой планеты вытащить. Начнем?.. Ваше имя, возраст, рост, вес, — консультант включила оба аппарата и направила так, чтобы головизор записывал только образ Алекса, а не его странную полупустую квартиру.

Алекс прищурился от непривычного яркого света и голосом, лишенным даже намека на эмоции, ответил:

— Алекс Крей, двадцать пять, сто семьдесят восемь сантиметров роста и семьдесят девять килограмм веса.

Он бросил быстрый взгляд на женщину. Та казалось собранной и занятой делом. Соврала про сестру? Хотела вызвать сочувствие, чтобы проще было сотрудничать? Но Алекс и так не собирался сопротивляться, все равно продадут, стоило хотя бы пережить это унижение достойно.

— Ваш класс здоровья — А, в школе и колледже вы превосходно сдали межгалактический язык. Скажите пожалуйста, Алекс, сколько часов вам необходимо на сон и сколько стандартных денежных единиц вы тратите на пропитание и воду в год? Приходилось ли вам готовить из продуктов? Кем бы вы могли работать? Есть ли у вас какие-то специальные навыки? — консультант замолчала и уставилась в свой комм с опросником.

— Семь часов, одиннадцать-тринадцать единиц. Я не умею готовить, покупаю только энергетики в тюбиках, они дешевле обходятся, а по составу сбалансированы так же, как и настоящая еда. Я неплохо анализирую, быстро учусь, стрессоустойчив. Исходя из этих данных, я бы мог стать хорошим администратором мелкого магазина или быть помощником менеджера. Навыки? Смотря что подразумевать под ними, абсолютно обделенных людей не существует, есть просто те, кто не раскрылся еще, — Алекс перевел дыхание и в первый раз поднял взгляд на свою голограмму: с нее на него смотрел слегка растрепанный и сбитый с толку шатен; в глубине карих глаз плескался страх и примирение с неизбежным.

Правильные черты лица, прямой нос с узкой переносицей закруглялся к кончику, густые брови вразлет и мягкие, даже на вид, губы. Пожалуй, многие сочли бы его красивым.

Интересно, и скольким представителям разумных рас нравятся гуманоиды? У всех них разные понятия о красоте, как и цели покупки. Раб перестает быть гражданином какой-либо планеты, утрачивает статус живого существа и переходит в полное распоряжение хозяина, а тот волен поступать со своей собственностью как угодно.

Это правда, что некоторые из лотов возвращались за семьями, но торги идут больше пяти веков, а случаев едва наберется с пару десятков. Статистика безжалостна, она знает лишь сухие цифры.

— Алекс, вы занимаетесь каким-то видом спорта? Знаете боевые искусства, владеете ли оружием? Легко переносите боль? Тяжело ли вам дается монотонная работа? Можете ли вы делать много дел подряд? — девушка нажала на головизор и пояснила, пока аппарат не писал. — Сейчас пойдут самые неприятные вопросы, простите меня, пожалуйста, — она тяжело вздохнула и, включив визор, спряталась за своим коммом. — Был ли у вас секс с самками вашего вида? Если да, то со сколькими особям? Был ли у вас секс с самцами вашего вида и сколько раз, в какой роли? Был ли у вас секс с представителями других рас? Если да, то каких рас, какого пола, со сколькими особями и каким способом?

Алекс дернулся, на лице заходили желваки, он прикрыл глаза, а когда вновь открыл, взгляд его был спокоен.

— Профессионально — нет, но играю в баскетбол. Занимаюсь борьбой, вольный стиль, рукопашная. Не люблю оружие, — уклончиво ответил Алекс, не поясняя, что стрелять все-таки умеет и, если понадобится, пару дымовых шашек сварганит. — Переношу нормально, но как любой обычный человек не люблю боль. Не тяжело, но монотонность угнетает. Много дел, — Алекс замолчал, а потом открыто посмотрел на женщину. — А что ответила ваша сестра? Она была достаточно откровенной? Вы сочувствуете совершенно незнакомому человеку, а значит захотели быть с ней до конца и были, я уверен. Что она говорила? Она плакала? Вы утешали ее между вопросами, останавливая прибор, а потом с чувством выполненного долга возвращались к комму и продолжали? Я не обязан быть покладистым, отвечу на те вопросы, что сочту нужным. Аукцион не окончен, пока часы тикают, я свободен и все еще человек.

Женщина вздохнула и остановила визор, откинулась на спинку кресла и посмотрела в потолок, пряча навернувшиеся слезы, ответила: