Лотерейный билет № 9672

— Этого пока утверждать нельзя, фру Хансен! — вскричал профессор с необычайной силой убеждения. — Начаты весьма серьезные поиски потерпевших бедствие! И они могут увенчаться успехом, да-да, успехом, еще до того, как состоится тираж лотереи. Стало быть, вы не имеете права говорить о смерти Оле Кампа, пока мы не получим неопровержимых доказательств тому, что он погиб, утонув вместе с «Викеном». И если я сейчас не сообщаю об этом вашим детям, то лишь потому, что не хочу подавать им надежду, которая может вылиться в тяжкое разочарование. Но вам, фру Хансен, я скажу все, что думаю. Я не верю, что Оле мертв, нет, я не могу в это поверить!.. Не могу и не хочу!..

В области чувств фру Хансен нелегко было тягаться с профессором. Она смолчала и, хотя была нетипичной норвежкой во всем, что касалось суеверий, все же испуганно вздрогнула и втянула голову в плечи, словно Оле Камп и впрямь вот-вот должен был предстать перед нею.

— Во всяком случае, — продолжал Сильвиус Хог, — до того, как распорядиться билетом Гульды, вы обязаны были сделать одну очень простую вещь, фру Хансен, а вы ее не сделали.

— Что же это за вещь, господин Хог?

— Вам следовало сперва обратиться за помощью к друзьям — друзьям вашей семьи. Они, верно, не отказали бы в помощи, либо перекупив у Сандгоиста ваше обязательство, либо предоставив вам необходимую сумму для уплаты по нему.

— Господин Хог, у меня нет друзей, к которым я могла бы обратиться с такой просьбой.

— Нет, есть, фру Хансен, по крайней мере, я знаю одного, и он сделал бы это не раздумывая, да притом в знак признательности.

— Кто же это?

— Депутат стортинга, некий Сильвиус Хог.

Бедная женщина даже не смогла ответить: она лишь низко склонилась перед профессором.

— Но, к сожалению, все уже потеряно, — продолжал тот. — Прошу вас, фру Хансен, ничего не говорить детям о нашем разговоре и никогда более не возвращаться к нему.

И они разошлись.

Профессор вернулся к обычному образу жизни, возобновив ежедневные экскурсии. Вместе с Жоэлем и Гульдой он совершал многочасовые прогулки в окрестностях Дааля, не забираясь, впрочем, слишком далеко, чтобы не утомлять молодую девушку. А вернувшись в гостиницу, принимался за свою корреспонденцию, поток которой все еще не иссякал. Сам он писал письмо за письмом в Берген и в Христианию, подстегивая собственной энергией усердие тех, кто соревновался теперь в благородном деле поисков «Викена». Все его существование свелось к одной-единственной задаче — найти Оле, разыскать Оле!

Ему даже пришлось на сутки отлучиться из Дааля по мотивам, несомненно, имевшим прямое отношение к делам семьи Хансен. Но он, как и в прошлый раз, ни словом не обмолвился о том, чем занимался — сам или с помощью других — во время отсутствия.

А здоровье Гульды, так сильно подорванное тяжкими испытаниями, восстанавливалось крайне медленно. Бедняжка жила теперь лишь воспоминаниями об Оле; надежда на его спасение все реже посещала ее и слабела день ото дня. Хорошо хоть, что возле нее постоянно находились два самых близких ей в этом мире человека, и один из них не уставал ободрять ее. Но разве этого было достаточно?! И как отвлечь Гульду от скорбных мыслей, на которых сосредоточилась вся ее душа и которые словно тяжелыми цепями приковали ее к погибшему жениху.

Так наступило двенадцатое июля.

Через четыре дня должен был состояться тираж Школьной лотереи Христиании.

Само собой разумеется, что выгодное дельце, которое Сандгоист обстряпал с билетом, стало достоянием широкой общественности. По его наущению все газеты объявили, что «знаменитый и чудесный билет за номером 9672» находится ныне у господина Сандгоиста из Драммена и может быть продан тому, кто предложит за него наивысшую цену. Откуда следовало, что, если ростовщик завладел этим билетом, значит, он купил его за немалые деньги у Гульды Хансен.

Вполне понятно, что подобное объявление могло сильно уронить репутацию девушки в общественном мнении. Как! Она соблазнилась высокой ценой и продала билет погибшего, билет своего жениха Оле Кампа! Она обратила в деньги последнее воспоминание о нем! Какой позор!

Но вот в «Morgen Blad» весьма кстати появилась статья, разъяснявшая читателям, что произошло на самом деле. Все узнали, чем вызвано вмешательство Сандгоиста в эту историю и каким образом билет попал к нему в руки. И теперь уже всеобщее негодование обрушилось на драмменского ростовщика, на этого алчного бессердечного процентщика, который не постыдился обратить себе на пользу несчастья семьи Хансен. Вот почему произошла удивительная вещь: словно по внезапному общему сговору, к новому владельцу билета перестали поступать предложения о продаже. Казалось, билет, обладавший в руках Гульды волшебными свойствами, разом утратил их, будучи осквернен прикосновением грязного дельца. Итак, Сандгоист заключил весьма убыточную сделку и ему грозило остаться ни с чем, имея в качестве утешения лишь знаменитый билет за номером 9672.