Лотос

Тем временем Гейб фыркает при слове «леди», и я быстро толкаю его локтем в ребра.

– Ты хорош, – произношу я, мой голос звучит жалко. – То есть все хорошо, а не ты… хорош.

Глаз Оливера подергивается, его рот растягивается в озадаченной улыбке.

– Под раковиной, – наконец отвечает Гейб на вопрос Оливера, чем любезно избавляет меня от страданий. Он поворачивается ко мне, когда Оливер кивает в знак признательности и ретируется в коридор. – Бесстыдница.

Мои щеки горят, когда я хватаю пакет с черникой и в панике начинаю лихорадочно сыпать ее на кексы.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты пялилась на моего брата. Это чертовски странно.

– Не пялилась я.

– Ты буквально пускаешь слюни над кексами с сосками.

Я бросаю в него горсть черники.

* * *

Музыка громкая, как и гул голосов.

Всюду разносятся звон бокалов, пронзительные визги и смех, а также глубокий рокочущий бас самых популярных песен, от которых чуть не сотрясаются стены.

Удивительно, что Оливер вообще покинул свою комнату.

Я наблюдаю, как он выходит на кухню, засунув руки в карманы и уперев взгляд в пол, а затем берет бутылку воды. Ранее вечером я попыталась составить ему компанию в спальне, но мой стук остался без ответа. Я решила, что он, должно быть, лег спать, или, может быть, на нем были наушники.

Теперь он здесь, и он медлит, переминается с ноги на ногу, пока нервно сжимает пластиковую бутылку в руке. Его глаза сканируют толпу, переходя от лица к лицу.

Думаю, он ищет меня.

Прежде чем я успеваю подойти, меня останавливает на полпути один из друзей Гейба – какой-то парень, которого я едва знаю.

– Сид, выглядишь великолепно. Как поживаешь?

«Очевидно, живу без воспоминаний о тебе», – хочу ответить я. Но вместо этого натягиваю улыбку и пытаюсь не спускать глаз с Оливера, пока придумываю способ быстро закончить этот разговор.

Наши взгляды, наконец, пересекаются, и я поднимаю руку в знак приветствия. Его лицо озаряется облегчением, а затем и улыбкой. Эта картина окутывает меня теплым одеялом.

– Прошу прощения, – бормочу я, прерывая парня передо мной и поспешно уходя. Сделав глоток пива, я подбегаю к Оливеру, широко улыбаясь, когда он тоже начинает двигаться ко мне.

Только вот на этот раз путь преграждают ему.

Его останавливает какая-то подвыпившая девушка, чей коктейль переливается через край бокала, когда она раскачивается взад-вперед, – то ли в такт музыке, то ли от заметного опьянения. Я пробираюсь сквозь толпу, пытаясь расслышать хотя бы что-нибудь из их разговора.

– Ты – это он, верно? Пропавший мальчик? – спрашивает она, накручивая на палец локон своих волос. Вскоре ее рука перекочевывает с клубничных волос на воротник полосатой рубашки Оливера. Его глаза следят за ее движениями, и он отступает, выглядя смущенным. – Ты выглядишь невероятно. Я видела тебя в новостях, но… Вау. Ты очень привлекательный.

– О, я… спасибо за лесть.

Она хихикает, откидывая голову назад.

– Ты забавно говоришь. – Он снова делает шаг назад, но она не понимает намека. – Могу я приготовить тебе напиток? Или, может быть, мы можем пойти куда-нибудь поговорить?

А это намек для меня.

Я подхожу к парочке, обнимаю Оливера за талию, затем говорю не очень тихо:

– Как насчет того темного угла, о котором мы говорили?

– Мне нравится эта идея.

Девушка с извинением улыбается, в мгновение ока смерившись со своей судьбой.

– Простите. Я не знала, что его уже забрали.

Когда она исчезает в толпе, Оливер поворачивается ко мне. Моя рука все еще свободно обвивается вокруг его спины.

– Забрали? – удивляется он, вопросительно приподнимая брови. – Она намекала на мое похищение?

– Она предположила, что мы спим вместе, – объясняю я, расплываясь в улыбке.

– Ох. – Вопросительное выражение не ушло с его лица. – Странный вывод.

У меня вырывается смешок, из-за того, каким невинным и растерянным он сейчас кажется.

– Она решила, что мы занимаемся сексом.

Румянец заливает его щеки.

Черт, это очаровательно.

Оливер прижимает подбородок к груди и повторяет:

– Ох.

– Идем, – ухмыляюсь я, опуская руку, чтобы переплести его пальцы со своими. Я веду его вниз по двум лестничным пролетам в кабинет, где беседуют всего несколько небольших групп людей. – Я была серьезна насчет темного угла.

Моя рука все еще зажата в большой ладони Оливера, и я ненадолго возвращаюсь ко времени, когда мы были детьми. Наши руки часто соединялись подобным образом, когда мы гонялись за светлячками, птицами и загадывали желания на одуванчиках.

Воспоминания уходят, только когда мы подходим к свободному диванчику и плюхаемся на него, наконец разъединив руки. Я поворачиваюсь лицом к Оливеру, смотря на него стреляющими глазами поверх горлышка моего пива.

– Что заставило тебя присоединиться к празднику? Я думала, что не увижу тебя всю ночь.

Взгляд Оливера следит за тем, как я обхватываю горлышко бутылки пива губами. Юноша облизывает свою нижнюю губу.

– Я слушал твою подборку песен и из-за этого захотел увидеть тебя, – мягко отвечает он. Его нежный взгляд оценивающе скользит по мне, и он добавляет: – Ты прекрасно выглядишь.