Лотос

Я испытываю облегчение, когда Гейб медленно выходит из комнаты, оставляя меня одного. Я привык быть один. Меня это устраивает.

Мои мысли снова возвращаются к Брэдфорду, и я не могу не задаться вопросом, жив ли он еще. Там было так много крови. Я попытался объяснить полицейским, которые допрашивали меня, то, где я жил, но мой подземный дом оказалось сложно описать. Бетонный пол с темно-зеленым ковром. Темно-бордовый спальный мешок. Маленький телевизор для видеокассет. Стопки книг и комиксов, шкаф с закусками и скоропортящимися товарами, а также художественные принадлежности, которыми меня снабдил Брэдфорд. Это было маленькое убежище – скромное жилище, в котором было все необходимое.

Все, что, как я думал, мне было необходимо.

Представители власти смотрели на меня как на сумасшедшего, когда я пытался дать им ответы. Я рассказал им о стеблях кукурузы, еноте с мудрыми глазами и маленьком деревянном домике, в котором находилась моя камера. Но мои ответы были непонятными, а описания расплывчатыми. Как можно точно обрисовать что-то, если им не с чем это сравнить?

Когда один из детективов, мужчина с отталкивающими усами, посмотрел на меня, его взгляд показался мне снисходительным. Он обращался со мной так, словно я был хрупким, незрелым ребенком и говорил медленно, используя самые элементарные слова. Он даже делал рисунки на белой бумаге, пытаясь достучаться до меня, заставить все понять.

Но я и так понял. Я понимал его слова, вопросы и отчаянную потребность в ответах.

Чего я не понимал, так это – почему.

Почему мне лгали?

Почему я провел столько лет в изоляции и с ложным чувством страха?

Почему именно я?

Наверное, я никогда этого не узнаю. Брэдфорд, скорее всего, уже умер от потери крови, а он был моей единственной надеждой на объяснения.

Мои колени подтягиваются к груди, а носки скользят по ковру. Он мягкий и приятный – ощущение, которое я никогда раньше не испытывал. Или, во всяком случае, которое я не помню.

И тогда я думаю о той девушке в окне – о ее волосах, солнечных и мягких, как ковровое покрытие. Она сказала, что ее зовут Сид, и от нее знакомо пахло… Но как это возможно? Как она может быть моей Сид?

Моя Сид – выдумка.

Моя Сид была воображаемой подругой, которую я сам придумал, когда меня одолело одиночество.

Я создал ее с помощью грифеля карандаша и собственного воображения.

Королева Лотоса.

Я качаю головой, ошеломленный и трещащий по швам. Это слишком. Всего слишком много. Я не знаю, как жить в таком огромном, переполненном и шумном мире. Я не могу понять, что реально, что действительно существовало до того, как Брэдфорд спрятал меня под землей и напичкал ложью. Я не могу отличить воспоминание, мечту и небылицу.

Я доверял Брэдфорду. Я думал, он был моим опекуном. Моим защитником.

Моим героем.

Я чувствую себя преданным самым ужасным образом.

Прислонив голову к стене, я пытаюсь выровнять прерывистое дыхание и забыться. Я возвращаюсь в свою пещеру и сажусь по-турецки на зеленый ковер, жую крекеры, держа в руке только что заточенный карандаш. В моем разуме оживают краски, приключения и таинственные злодеи, которых нужно победить.

Мне больше по душе монстры, которых я создаю сам.

Я предпочитаю их, потому что в битве с ними всегда побеждаю.

* * *

– Там плохо, Оливер. Очень плохо.

Я жую злаковый батончик, наблюдая, как человек по имени Брэдфорд спускается по металлическим ступенькам, одетый в странный желтый костюм. Похоже, он сделан из пластика и застежек-молний. Он выглядит так, словно собирается выпрашивать сладости, но Хэллоуин еще не наступил. Я здесь всего около недели… Кажется. Может быть, мне стоит начать подсчитывать дни на бетонной стене рядом с буквами моего имени?

Брэдфорд глубоко вздыхает.

– Произошла ядерная атака. Воздух снаружи токсичен.

Я не уверен, что означает «ядерный», но звучит это не очень хорошо.

– Но вы сказали, что я скоро смогу вернуться домой. Вы сказали, что нужно лишь переждать пару дней. Значит, пока что я все равно не могу пойти домой?

О, нет. Мама, должно быть, так беспокоится обо мне.

– Я боюсь, что ты еще очень долго не сможешь вернуться домой, Оливер. Там небезопасно.