Лотос (ЛП)

— Значит, ты собираешься завоевать ее? — Я закатываю глаза, оторвавшись от бумаг. — Юми сказала, что это пустая трата времени, она уже твоя, так же, как и ты — ее. — Он смеется, наливая себе кофе.

— Как насчет того, чтобы сосредоточиться на своей женщине?

Коул ставит чашку на стол, недоуменно приподнимая брови.

— О, моя женщина рассказывает мне все, что говорит твоя женщина. Например, сбор клубники, шикарный обед и никаких действий после того, как ты ее высадил у дома.

— Ребят, вы что, гребаная колонка сплетен? — с укором спрашиваю я. Черт возьми. Меня что, окружают одни бабы, а я не знаю об этом?

— Ох, заткнись, Лотос просто хочет вернуть тебя прежнего. Бля. Не пытайся измениться. — Коул направляется к своему столу, возвращаясь к работе.

Подняв глаза, я замечаю, что уже пора. Встаю и пожимаю плечами, Коул смотрит на меня с улыбкой.

— Вообще-то она хочет, чтобы ты трахнул ее… жестко, — говорит он, когда я подхожу к двери.

Его смех следует за мной, пока я не закрываю дверь, направляясь к своему байку. Лотос никак не показала, что ей не нравится ждать, но я ненавижу это чертово ожидание. Все, что я хочу, — вернуть ее в свой дом и в свою постель.

Поездка в город, чтобы забрать ее, мучительна, потому что два дня — это слишком долго. В прошлом мы не могли и дня прожить друг без друга. Руки, губы не могли держаться вдали. Когда я подъезжаю, Лотос уже ждет меня у входной двери с сумкой в руках и улыбается. Она даже не ждет, когда я слезу с мотоцикла, берет шлем и устраивается позади меня. Я увожу ее в наше место, оно никогда не было моим. Оно стало нашим в тот момент, как Лотос переехала, и никогда не ощущалось домом, когда она ушла.

Лотос крепко сжимает руки вокруг меня, пока мы едем к дому. Она хорошо знает дорогу, и куда я везу ее. Остановившись, я жду, когда она отпустит меня, но Лотос все еще крепко держится за меня.

— Лотос, — зову я.

Она качает головой, и я чувствую это.

— Хорошо-хорошо. — Лотос отстраняется, снимая шлем, и ее волосы рассыпаются по спине, ярко сияя красным под лучами закатного солнца.

— Это был мой дом тоже, ты знаешь?

Я киваю, потому что знаю.

— И до сих пор твой, ничего не изменилось.

— Но это не так, — говорит она, оборачиваясь. С момента нашего расставания Лотос была здесь лишь раз. — Ты жил здесь без меня в течение долгих лет. Он твой, не мой уже давно.

— Дом записан на твое имя, Лотос. Он твой.

Ее глаза распахиваются, рука поднимается ко рту. Она начинает говорить, но я могу только догадываться, что она сказала, потому что слова выходят приглушенными.

— Что? Когда?

— Примерно за неделю до твоего ухода. Помнишь, бумаги, которые я просил тебя подписать? Они были не для учебы — это были документы на дом.

Она качает головой.

— И почему я не прочитала их как следует?

Я усмехаюсь, вспоминая.

— Потому что в тот момент мой язык был на твоем теле.

Она широко улыбается, поворачиваясь к дому.

— Тогда он наш, верно?

Я киваю. Если она так хочет, так тому и быть, но юридически дом принадлежит ей. Комната Лотос — наша спальня — не изменилась с тех пор, как она ушла. Она снимает сумку с плеча, и я забираю ее.

— Я останусь на ночь. — Она улыбается и заходит в дом.

И я делаю лучшее, что могу сделать. Следую за ней, как послушный щенок. Лотос рукой скользит по кухонной столешнице и улыбается, оглядываясь по сторонам. На заднем дворе я построил сарай и оборудовал в нем наш офис. Там мы с Коулом любим делать большую часть нашей работы, когда не в разъездах, да и я предпочитаю отправлять в поездки Коула, а не ездить самому.

— Я, правда, скучала по этому месту. Особенно по пруду, — говорит Лотос, скользя рукой по своей футболке. Она стягивает ее через голову, обнажая торс. С улыбкой протягивает руку к своим шортам и стягивает их вниз. Она остается в крошечных стрингах, демонстрируя мне свою идеальную круглую задницу, и идет к задней части дома. Она открывает дверь, и я раздеваюсь на ходу, прекрасно зная, куда она направляется и что делает. Ее запах — все, что я чувствую, она — все, что я вижу. Следую за Лотос наружу. Ее попка потрясающе двигается, затем замирает. Лотос останавливается, оборачивается, и я подхожу к ней. Лотос кладет руки на мою грудь, поднимает голову, смотря на меня сверкающими зелеными глазами.

— Я хочу снова утонуть в тебе, — говорит она, наклоняясь вперед и поднимая руки, чтобы коснуться моего лица.

Я обхватываю ее ладони, прежде чем она поцелует меня.

— Я готов утонуть в тебе, Лотос Уэйн, только никогда не забывай оставаться собой.

Я освобождаю ее ладони, и Лотос тянется вперед, губы касаются моих губ. Наши тела вжимаются друг в друга и, поскольку на нас практически нет одежды, мы ощущаем каждый сантиметр наших тел.