Лотос на ладонях

Еще один тип классического индийского танца, бхаратнатьям, почти целиком основывается на ритуальных танцах. Известно, что в прошлом в религиозных обрядах участвовали храмовые танцовщицы — дэвадаси. Очевидно, что первоначально эта система была связана с магическими ритуалами. Ее сохранение в более позднее время, возможно, объяснялось не только традициями, но и причинами экономического порядка. Постепенно, однако, храмовой танец отмирал. Особое осуждение система дэвадаси вызвала у христианских миссионеров. В начале XX века она подверглась запрещению. Прекраснейшему виду национального искусства грозило полное забвение. Но он сохранился благодаря индийским мастерам, запечатлевшим его в камне.

В штате Орисса_; который славится своими храмами— Джаганнатха в Пури, привлекающим множество паломников, величественным храмом Лингараджа в Бхубанешваре и поразительным по красоте комплексом Конарака, посвященным богу солнца Сурья, находится небольшой, очень скромный на первый взгляд храм Раджарани (в Бхубанешваре). Он принадлежит к числу самых ранних памятников средневековой Ориссы (ок. IX века). Это — своеобразный музей древнего индийского танца. Скульптура воспроизвела характерные его движения, по ней можно было восстановить даже весь рисунок. Казалось, зазвучи музыка — и камень оживет, представив нашему взору поразительное по красоте, неповторимое зрелище.

Утверждают, что бхаратнатьям — корень, ядро индийских танцев. В настоящее время он возродился и в значительной степени обязан этим удивительной женщине, имя которой Рукмини Деви.

Она живет в хМадрасе и возглавляет знаменитую Калакшегру — Академию искусств. В 1926 году на пароходе, плывшем в Австралию, Рукмини познакомилась с великой русской балериной Анной Павловой. Несмотря на разницу лет, они подружились, и, вернувшись в Европу, Рукмини начинает учиться в балетной школе под непосредственным наблюдением Павловой.

Поначалу индийская танцовщица произвела впечатление женщины очень сдержанной, даже немного замкнутой, но стоило заговорить с ней о русском балете, как она сразу преобразилась. Рукмини показывает фотографии тех лет и дорогие реликвии, две фарфоровые фигурки — автопортреты прославленной русской балерины, ее балетные туфельки. Она вспоминает, что перед отъездом в Индию получила от Анны Павловой подарок: коробку с белыми цветами, под ними пачка и балетные туфельки, в которых Анна Павлова танцевала Одетту в «Лебедином озере». На санскрите «Анна» означает «лебедь». Такой и запомнилась ей навсегда русская балерина.

В 30-х годах Руюмини Деви решает посвятить себя возрождению индийского классического танца. В 1936 году состоялось ее первое публичное выступление в Бомбее. Успех был потрясающий. Актрисе удалось продемонстрировать чистоту и подлинную красоту танца, детого считавшегося в высших кругах низменным и непристойным танцем баядер.

В том же году она основала Калакшетру, цель которой— вдохнуть новую жизнь не только в бхаратпатьям, но и в другие индийские танцы, а также содействовать возрождению классической музыки, живописи (прежде всего росписи тканей) и кустарного производства. Я неоднократно бывала на выступлениях балетной труппы Калакшетры, и всякий раз меня покоряли мастерство и безукоризненный художественный вкус постановщика и исполнителей.

В знак признания выдающихся заслуг Рукмпни Деви президент Индийской республики дважды (в 1952 и 1956 годах) назначал ее членом Верхней палаты парламента. Она — лауреат высшей государственной премии Иадма Бхушан, член Индийской комиссии по сотрудничеству с ЮНЕСКО.

Свою деятельность, направленную на развитие национального танца, Рукмини Деви считает неразрывно связанной с задачей укрепления в соотечественниках веры в бога. По ее мнению, религия и искусство неразделимы и последнее призвано способствовать духовному очищению людей, постижению ими Верховного Духа.

Память о прошлом рождении. Безусловно, не все индийские интеллигенты разделяют подобные взгляды, однако в целом большинство из них в той или иной мере по-прежнему испытывают на себе влияние религиозных представлений, предрассудков и суеверий. Многие отрицают идолопоклонство, не признают необходимости молитвы и жертвоприношения, скептически относятся к религиозным праздникам, но не в состоянии избавиться от подчиненности религиозной этике, ибо не мыслят морали без религии, без высшего идеала. Проблемы добра и зла, правильности или ложности поведения индивида рассматриваются ими с позиции традиционного вероучения.