Лотосовый Терем (СИ)

— Говорят, этим кинжалом можно разрубить золото и расколоть нефрит, настолько он острый! — поразилась Лун Фуцзе. — Но ещё более впечатляет, где хранится это оружие — ци того места настолько убийственна, что комары умирают на лету, а звери разбегаются в испуге, это святыня, которая защищает сама себя. Каким образом тебе удалось его добыть?

Ян Чуйхун принял самодовольный вид.

— “Персиковый цвет” случайно попался мне в закладной лавке, купил за кругленькую сумму. Я обязан герою Сяо жизнью, преподнести этот кинжал в подарок барышне Цяо — меньшее, что я могу сделать.

Все покивали и начали расспрашивать друг друга об остальных подарках. Лун Фуцзе привезла невероятную драгоценность — шпильку в форме феникса из золота с подвесками из жемчуга, но самое ценное, что на шпильке в три цуня длиной были мелко выгравированы все шестьдесят слов “Шпильки с фениксом” Лу Ю*, каждая черта гладкая и отчётливая, это была действительно знаменитая вещь. Все поцокали языками от удивления, но про себя невольно подумали, что для новобрачных выгравированные слова не слишком благоприятны, однако всё же это старинная вещица, не стоит слишком придираться. Кан Хуэйхэ собиралась подарить коробочку румян, эти румяна были пленительного и чарующего оттенка, но изготавливались из редкого цветка Западных земель, часто используемого для сохранения молодости и лечения колотых ранений — если нанести их на рану, то она чудесно быстро заживёт. Лян Сун привёз свиток с работой знаменитого каллиграфа со словами “Талантливый муж, прекрасная жена”. Гуань Хэмэн и Су Сяоюн приехали с пустыми руками, подарок же Фан Добина был гораздо более обывательским: десять тысяч лянов серебра, двадцать кувшинов виноградного вина, десять отрезов парчи и шёлка разных цветов, сотня сортов цветов и трав. Всё это были дары от главы клана Фан, Фан Эръю, которые Фан Добин от его лица должен будет вручить Сяо Цзыцзиню пятнадцатого числа восьмого лунного месяца.

Лу Ю (1125–1210) — китайский государственный деятель, поэт. “Шпилька с фениксом” — его стихи, посвященные первой жене, с которой его вынудила развестись мать. Текст стихотворения в переводе Стручалиной Г.В.:

Тянутся нежные руки — с чашей, вино предлагая.

Плакучая тянется ива — за стены, весну привечая.

Восточный и яростный ветер унёс чувства хрупкие вдаль.

Разлучены мы навеки. В чаше вина — печаль.

Жаль! Жаль! Жаль!

Снова весна, как прежде… Но жизнь без любви увяла.

Следы от румян на одежде, влажно от слёз покрывало.

В беседке у озера пусто, осыпался персиков цвет.

Той, с кем клялись в нежных чувствах,

На шёлке послать ли привет?

Нет! Нет! Нет!

Но если Фан Добин был вульгарным, то Ли Ляньхуа — скупым, его подарком была… коробка свадебных сладостей. Фан Добин онемел от изумления.

— Может, пусть тогда та сотня сортов цветов и трав будет от тебя? — предложил он.

Остальные смотрели на коробку свадебных сладостей или с презрением, или с недоумением, однако Ли Ляньхуа упёрся и настаивал, что это и будет его подарок молодожёнам. Все нахмурились и подумали про себя, что он совсем не разбирается в жизни: разве не стыдно дарить таким людям, как Сяо Цзыцзинь и Цяо Ваньмянь, всего лишь коробку сладостей, которая и свяки медных монет не стоит? Ли Ляньхуа похлопал по коробке и бережно завернул её, словно какое-то сокровище; Фан Добин начал тихо закипать: выходит, это и есть его “большой подарок”? Однако Ли-цветочек тот ещё мелочный скряга, потратить пять медяков на коробку сладостей для него и правда “большой подарок”.

Глава 43. Слеза Гуаньинь

Пятнадцатого числа восьмого лунного месяца погода была ясная и приятная, под вечер небо расцветил пурпурным волнующий и прекрасный закат.

В Павильоне дикой зари, что на пике Сяоцин в Бяньчжоу, царило оживление — встречали и приветствовали гостей. Над воротами висели красные фонарики, во дворе всё было разукрашено гирляндами и огнями. Для пира поставили рядами десять столов, занявших всё пространство и ломившихся от всевозможных вин и кушаний — здесь были все виды мяса и рыбы, свежие фрукты и овощи, холодные закуски. Половина гостей уже заняла места, большинство улыбались, складывая друг перед другом руки в жесте приветствия, вокруг не смолкало “рады знакомству” и “поздравляю”.

Сидя перед желтоватым и тусклым бронзовым зеркалом, Цяо Ваньмянь прихорашивалась — не спеша подвела брови, тронула цветом губы. В зеркале отражалось то же лицо, что и в прошлом, даже накрашенное, оно не казалось ярче, чем раньше. Но лишь лицо осталось прежним, а сама она… выходит замуж за Сяо Цзыцзиня… Десять лет назад даже в самых безумных снах она и представить не могла, что выйдет за него.