Лотосовый Терем (СИ)

— Раз она была ещё жива в час Собаки, но уже мертва в час Тигра, значит, её убили в час Свиньи или в час Мыши*, а в это время мы с Лян Суном и Ян Чуйхуном играли в “связанные стихи”, следовательно, никто из них не может быть убийцей. Если же это барышня Лун убила Су Сяоюн в час Свиньи или час Мыши, то она никак не могла появиться в комнате в час Тигра. К тому же, когда на Су Сяоюн напали в первый раз, барышня Лун всё время сидела рядом с Ли Ляньхуа, раздвоиться она не могла, поэтому убийца — не она. А раз не она, — Фан Добин пожал плечами, — то остаётся только эта. — Он бросил взгляд на лежащую на земле Кан Хуэйхэ, которой пинком запечатал точку немоты. — Мы занимаем комнаты в таком порядке: Ли Ляньхуа, я, Гуань Хэмэн, Су Сяоюн, Кан Хуэйхэ, Лун Фуцзе, Лян Сун, Ян Чуйхун. Вчера ночью я… кхе-кхе… пошёл выпить молодого вина и в час Тигра не был у себя, Ли Ляньхуа слёг с болезнью, лежал в постели без сознания и не знал, какое несчастье происходит в соседней комнате. Но у кое-кого один человек пробежал прямо над головой, другой выстрелил в сторону её крыши, да ещё трое сновали мимо дверей её комнаты туда-сюда, открывали двери, раздвигали окна, кто-то со всей силы воткнул в кровать стрелу — она же тоже изучала боевые искусства, а утверждает, что спала и ничегошеньки не слышала, разве не подозрительно?

Час Свиньи — время от 9 до 11 часов вечера

Час Мыши — первый большой час суток (от 11 ч. вечера до 1 ч. ночи)

Лян Сун остолбенел — техника ударов плетью Ян Чуйхуна впечатляла, но цингун и внутренняя сила не были его сильными сторонами. Когда он пробегал по крыше и Лян Сун выстрелил в него, несомненно, многих встревожил этот шум. Пусть боевые навыки Кан Хуэйхэ невысоки, но она живёт через стенку с Су Сяоюн, до комнаты Гуань Хэмэна не больше чжана, и правда не верится, что она совсем ничего не слышала.

— К тому же, услышать, что Су Сяоюн ушла из своей комнаты в комнату Гуань Хэмэна, мог только тот, кто находился поблизости, никто из вас не мог этого знать! Полагаю, если бы Су Сяоюн повезло выжить, то сейчас она бы уже очнулась и смогла рассказать, кто напал на неё. Гуань Хэмэн ухаживал за ней всё это время, и у Кан Хуэйхэ не было возможности убрать свидетеля, но прошлой ночью Гуань Хэмэн не вернулся, а Су Сяоюн вошла в его комнату — и у неё появился прекрасный шанс нанести удар. Поэтому она взяла украденные на свадебном пиру орудия убийства, неожиданно набросила на Су Сяоюн одеяло, повалила её на кровать и нанесла дюжину ударов, затем отбросила оружие, вернулась к себе и притворилась, будто ничего не знает.

— Звучит логично, — разжала губы Лун Фуцзе, — но я не до конца понимаю — понятно, почему она украла для убийства “Персиковый цвет”, но зачем ей понадобилась и моя шпилька с фениксом? Хоть шпилькой и можно убить человека, но она не такая острая, как кинжал, какой от неё толк?

Этот момент Ли Ляньхуа не объяснил, Фан Добин лишился дара речи, мысленно возопив: ох, скверно дело, я же сейчас ляпну что-нибудь не то! Неожиданно ему в голову пришла идея, он пинком разблокировал точку немоты Кан Хуэйхэ и изобразил весёлую плутовскую улыбку Ли Ляньхуа.

— Почему бы вам, барышня Лун, не спросить у неё самой?

Все взгляды тут же сосредоточились на Кан Хуэйхэ.

— Это не я! — немедленно завизжала она.

— Если не ты, тогда кто? — усмехнулся Фан Добин.

Кан Хуэйхэ на миг замерла, обвела взглядом присутствующих и увидела в их глазах только презрение, ей вдруг стало невыносимо обидно и она зарыдала во весь голос.

— Вчера… вчера ночью это я заколола Су Сяоюн, но… но на пике Сяоцин в “Павильоне дикой зари” её изранила не я!

Все были потрясены.

— Чего? — вырвалось у Фан Добина.

Кан Хуэйхэ рыдала, лёжа ничком на земле, так что Фан Добину ничего не оставалось, как поднять её.

— В тот день на свадьбе героя Сяо, я и правда… — плача, заговорила она. — И правда стащила “Персиковый цвет” и позвала Су Сяоюн отойти, она ничего не подозревала, и я вырубила её. Но… но… Тут появилась какая-то женщина в красном, и обездвижила меня. Не знаю, как давно она следовала за мной, я забрала из подарков “Персиковый цвет”, а у неё была шпилька с фениксом, а потом она прямо на моих глазах воткнула её в Су Сяоюн… Это было так ужасно… так жутко…

— Кто твоим россказням поверит? — нахмурился Фан Добин. — Откуда взяться такой странной женщине?

— Она ещё… она припала к ранам и сосала кровь… Чудовище! Монстр! — закричала Кан Хуэйхэ.

Все недоверчиво переглянулись.

— На ней была вуаль, а под вуалью — маска. — Кан Хуэйхэ часто дышала. — Роста она невысокого, и фигура и манера держаться — невероятно прекрасны, прекрасны как… у небожительницы, как у демоницы!

У Фан Добина заколотилось сердце — неужели она столкнулась с Цзяо Лицяо? Разве кто-то кроме этой ведьмы способен на такое?

— Она спросила меня, не похитила ли эта девушка моего возлюбленного? Сказала, что всегда больше всего сочувствует женщинам, которые не могут заполучить того, кого любят всей душой, поэтому… она… так… изуродовала Су Сяоюн…