Лотосовый Терем (СИ)

Обычно императорские гробницы опасаются оставлять незапечатанными полностью, откуда могли взяться отдушины? Пока все выражали удивление, Чжан Цинмао послал людей за факелами, приказал охранять проход. Гэ Пань схватил факел и прыгнул в зияющую темноту.

Огонёк загорелся совсем недалеко — на расстоянии около двух чжанов*. Остальные шестеро один за другим спустились в проход. Плиту мог сдвинуть только человек, обладающий божественной силой — можно было не бояться, что кто-то вернёт её на место.

2 чжана — чуть больше 6,5 м

Когда факелы осветили проход, все почувствовали потрясение: сложенные из каменных плит стены были украшены искусной резьбой и испещрены красивыми и утончёнными — однако чужеземными — письменами. В верхней части имелись изображения будд, бодхисаттв и архатов Западного рая — и впрямь похоже на гробницу.

Но если Си-лин — лишь место упокоения императора Сичэна и его наложницы, зачем оставлять подземный ход для связи с внешним миром? Неужели именно здесь умерли Мужун Уянь и У Гуан? Как им удалось попасть внутрь? Бросаясь от одной мысли к другой, они в гробовом молчании продвигались по испещрённому письменами коридору.

— Ляньхуа, — спустя долгое время позвал Фан Добин, — что написано на стенах? Почему надписи никак не заканчиваются?

— Это санскрит, — рассеянно отозвался Ли Ляньхуа. — Здесь рассказывается история о сыновьях.

— О сыновьях? — удивился Фан Добин. — Каких ещё сыновьях?

В коридоре было тихо, казалось, ему нет ни конца ни края. Это вызывало подозрения и беспокойство, к тому же, среди них всё ещё скрывался убийца Чжан Цинши. Все невольно сосредоточились на беседе этих двоих, чтобы отвлечься от тревожных мыслей.

— Это история из “Долголетия Татхагаты”, пятого свитка “Сутры белого лотоса высшего учения”, под названием “Наставления врачевателя”. Татхагата рассказывает об одном чудесном целителе, у которого было много сыновей. Однажды ему пришлось далеко уехать по делам, а сыновья по ошибке приняли яд и испытывали сильные муки. Когда целитель вернулся домой и увидел страдания сыновей, немедленно подобрал снадобье и дал им. Почтительные сыновья, поверили, что это лекарство, непочтительные посчитали его ядом. Первые приняли лекарство и поправились, вторые же предпочли лежать и стонать в муках, уверенные, что отец желает отравить их. Целитель не винил их, оставил записку, что лет ему уже немало, скоро умирать, и все чудодейственные снадобья он оставил в доме, если им понадобится — могут взять. Затем отправился в дальние края, а позже передали письмо, что он умер. Те, кто боялись, что отец отравит их, узнав о его смерти, затосковали по отцовской любви, рассудили, что раз отец не знал, кто примет лекарство, то оно не может быть поддельным. Приняли его — и тут же поправились. Затем целитель вернулся, и непочтительные сыновья осознали, какими глупцами они были. — Мыслями Ли Ляньхуа был словно не здесь. — Татхагата спросил учеников: “Виновен ли целитель во лжи?” Ученики ответили, что нет.

Фан Добин чуть не заснул.

— Император Сичэн выжил из ума, если приказал высечь на стенах такую скучную историю, да ещё так подробно.

— Возведение гробницы — серьёзное дело для правителя, — вмешался Гэ Пань. — В эту историю он наверняка вкладывал какой-то смысл, просто мы пока не можем его разгадать.

За поворотом коридор наконец закончился и показались каменные врата, запертые на засов.

При свете факелов все разглядели, что врата высечены из белого камня: среди бушующих волн два извивающихся дракона сражались за бутон лотоса. Лотос был посередине, а драконы — на левой и правой створках.

Гэ Пань подумал про себя: согласно историческим летописям, обычно за вратами в гробницу должен быть огромный булыжник или каменный шар, чтобы можно было выйти, но нельзя войти; створки этих врат были сомкнуты так плотно, что и волосок не просунуть — а чтобы их открыть, не хватило бы и пятерых таких силачей как Чжан Цинху. Пока он размышлял, Чжан Цинмао толкнул врата — и они бесшумно раскрылись.

Все обомлели. Гэ Пань кинул внутрь факел: коридор продолжался, за вратами действительно был каменный шар, но его большую часть уже кто-то разбил, и осколки валялись рядом.

Они гуськом вошли во врата. Минуя груду осколков, каждый испытывал трепет: тот, кто прошёл здесь первым, не только неведомым способом открыл врата, но и умудрился расколоть каменную глыбу в половину человеческого роста! Если он на самом деле проник внутрь с помощью внутренней силы, не зная, что находится за вратами, то боевое мастерство этого человека превосходит всякое воображение!

Коридор за вратами постепенно наклонялся вниз, на стенах по-прежнему тянулись письмена, а ещё в них на небольшом расстоянии были оставлены щели, через которые поступал воздух — дышалось здесь легче, чем раньше. Они прошли совсем немного, как впереди показались ещё одни каменные врата — на них была изображена морда свирепого демона, и перед ними лежала груда обломков. Преисполнившись сомнений, они двинулись дальше, и менее чем через десять чжанов* перед ними возникли третьи врата.

10 чжанов — 30,3 метра