Лотосовый Терем (СИ)

— Молодой господин Го, вы не могли бы позвать тех, кто был знаком с пропавшей барышней, посмотреть, не она ли это? — попросил Ли Ляньхуа, разглядывая слова “Из привязанности рождается печаль”. — А потом спросить повара “Сотни рек”, что вчера и сегодня ели в усадьбе на завтрак, обед и ужин?

— А-Фа говорил, что вчера видел призрак женщины с половиной тела, — вдруг вспомнил Го Хо. — Тётушка Ван и а-Фа точно знакомы с а-Жуй.

Ли Ляньхуа кивнул.

— Сегодня настоятель Уляо пригласил меня на ужин…

— Я найду вас в храме Пуду, — ничуть не смутился Го Хо.

— Возможно, я буду на кухне… — извиняющимся тоном сказал Ли Ляньхуа.

— Я найду вас на кухне! — непреклонно заявил Го Хо, развернулся и ушёл.

Глава 28. Пение сутр, пламя

Храм Пуду, келья настоятеля.

Настоятель Уляо сидел над чашкой риса, погрузившись в глубокие размышления, как вдруг кто-то дважды постучал в окно и со смехом произнёс:

— Молодые монахи в столовой набросились на еду как голодные волки, почему же старший монах только смотрит, но не ест?

— Благодетель Ли, — улыбнулся настоятель Уляо и открыл окно — снаружи стоял Ли Ляньхуа.

— Старший монах, я уже посмотрел, что подают в столовой, в этом месяце еда в монастыре не очень — кроме арахиса, зелени и жареного тофу, только рис да соль, а вы мне всё утро бесстыдно хвастались, какие здесь непревзойдённые овощные блюда…

— Если благодетель Ли желает поужинать, я попрошу повара Гу приготовить специально для тебя. Его жареный арахис, клёцки, лепёшки и стеклянная лапша с острым перцем превосходны…

Ли Ляньхуа вдруг улыбнулся ему.

— А человека зажарить может?

Настоятель Уляо остолбенел, надолго замолчал, и наконец, переспросил:

— Зажарить человека?

Ли Ляньхуа благовоспитанно отряхнул одежду, медленно забрался через окно и сел на тот же стул, на котором сидел утром.

— Фух…

До настоятеля Уляо уже дошли новости об обнаруженном утром обгоревшем трупе, и он как раз тревожно размышлял об этом туннеле, соединяющем храм Пуду и усадьбу “Сотня рек”. Ли Ляньхуа ещё раз рассказал все подробности этого дела и беззаботно проговорил:

— Так что не знаю, может, у вашего повара Гу фирменное блюдо — жареная человечина…

— Почему ты так говоришь? — медленно произнёс настоятель Уляо.

Зная осторожность старого монаха, Ли Ляньхуа усмехнулся.

— Храм Пуду связан с усадьбой “Сотня рек” подземным проходом, один выход ведёт в пагоду и дровник, а рядом с выходом в “Сотню рек” нашли обгоревший труп. В храме Пуду утром ни с того ни с сего упало большое дерево — подозрительно, ведь ветра не было. Старший монах наверняка уже рассмотрел, что дерево переломили “рассекающей ладонью”. Снести крону, но не обрушить всё дерево целиком, возможно только ударив с пагоды той же высоты в пять чжанов, а значит, утром в пагоде кто-то был. К тому же, зачем он переломил верхушку дерева? Разве что… он находился в пагоде, вышел из туннеля и как-то связан с обгоревшим телом. Это во-первых.

— Вчера в пагоде точно кто-то был, — кивнул настоятель Уляо.

— Старший монах знает, кто? — неторопливо спросил Ли Ляньхуа.

Настоятель Уляо медленно покачал головой.

— Моё боевое мастерство имеет пределы, я только слышал, что вчера там кто-то был.

Ли Ляньхуа ненадолго замолк, а потом медленно произнёс:

— Старший монах несёт вздор… разве вы могли не знать, кто вчера находился в пагоде?

— Да? — горько усмехнулся настоятель Уляо.

— Вчера, когда я пришёл, в храме Пуду читали утренние сутры, и вообще-то все монахи должны присутствовать при этом. Старший монах отсутствовал, потому что притворился больным, однако ещё кое-кто не пошёл читать сутры.

— Кто?

— Монах Пушэнь! — раздельно произнёс Ли Ляньхуа и, помолчав, продолжил: — Вы сказали: “Пригласи Пушэня-шичжи в мой зал для созерцаний”. Монашек ответил, что он медитирует у себя — следовательно, он не ходил читать сутры.

Настоятель Уляо тихонько вздохнул, а потом усмехнулся.

— Благодетель Ли внимателен к мелочам, моё восхищение.

Ли Ляньхуа широко улыбнулся.

— То, что он не пошёл читать сутры, вовсе не значит, что в подземном проходе был монах Пушэнь. Это означает лишь, что его никто не видел, когда утром упала верхушка дерева, только и всего. Я считаю, что это был Пушэнь, но начать нужно с обгоревших останков. Во-первых, на теле имеется рана от меча; во-вторых, тот, кто её нанёс — не из учеников “Сотни рек”; в-третьих, проход связывает “Сотню рек” и храм Пуду; в-четвёртых, в храме Пуду только монах Пушэнь владеет фехтованием — так что колотую рану мог нанести только он. Это второе.

Настоятель Уляо улыбнулся.

— Откуда ты знаешь, что заколол жертву не ученик из “Сотни рек”?

Ли Ляньхуа улыбнулся в ответ.

— Судя по тому, что это был удар в грудь, можно понять, что человек с мечом стоял прямо перед ней, если они не были знакомы, то зачем вставать напротив? К тому же, это была не смертельная рана, разве вы не заметили кое-что странное?

— Что? — вдруг спросил кто-то снаружи глубоким голосом. Ли Ляньхуа с Уляо замерли, а человек спокойно продолжил: — Это Цзи Ханьфо.

Другой человек хихикнул и подхватил:

— Бай Цзянчунь.

Послышался ещё один мрачно-надрывный голос:

— Шишуй.