Лотосовый Терем (СИ)

— Саньгэ уже подумал об этом, когда запирал крепость, и расспросил домоправителя, нет ли тут каких странных растений или ядовитых тварей, опасных для человека. — Помолчав, он добавил в недоумении: — Кто-то с помощью ядовитого гада отравил хозяина крепости и его супругу, отрубил руку эргэ и Ма Хуану, совершил покушение на Ма Сюциня — всё это очень странно. Кто в крепости так искусен в боевом мастерстве, чтобы отрубить руку Лю Жуцзину? Кто сумел вырастить ядовитую тварь так, что даже духи не знали и демоны не почуяли? Зачем после отравления отрубать руку? И кому понадобилось убивать Ма Сюциня? Хотя и говорят, что после смерти Ма Хуана мальчишка станет хозяином крепости, но сейчас его убийство не принесёт выгоды преступнику. Убийство четырёх человек — слишком зверское злодейство, если Ма Сюцинь умрёт, кто бы ни занял место хозяина крепости — будет под подозрением, неужели преступник не подумал об этом? Тем более, мальчик слабоумный, какая польза в его смерти?

Ли Ляньхуа страдальчески нахмурился.

— Герой Ван очень умён и дальновиден, если уж вы не понимаете, то мне тем более не понять.

Видя, что состояние Хэ Чжана улучшается, оба перевели дух.

— Саньгэ говорит, что вы морочите всем головы, но я вижу, что это не так, — вдруг сказал Ван Чжун.

— Что вы, что вы, — стыдливо отозвался Ли Ляньхуа.

К этому часу уже рассвело, и поднявшееся солнце ласково осветило пышную зелень за окном, в которой словно никогда и не прятался убийца.

Двое убиты, один пропал, ещё один — в забытьи, по-прежнему ни малейшей зацепки о загадочном убийце, словно он действительно призрак, исчезающий в утренней дымке с первыми лучами солнца.

После полудня.

— Одна бабочка да ещё одна бабочка — сколько будет? — с улыбкой спросил у Ма Сюциня Ли Ляньхуа, держа в руках двух сложенных из бумаги бабочек.

Ма Сюцинь опустил голову и продолжил играть со сложенным множество раз листом бумаги, пропустив вопрос мимо ушей. Ли Ляньхуа взял пару сложенных из бумаги богомолов.

— Одно насекомое да другое насекомое — сколько будет?

Ма Сюцинь не обращал на него внимания. Ли Ляньхуа, по-прежнему улыбаясь, взял в руки двух бабочек и двух богомолов.

— Два насекомых да два насекомых, сколько будет всего?

Ма Сюцинь наконец поднял голову и посмотрел на него; глаза у этого мальчика были чёрные, но безжизненные, личиком он пошёл в мать и в целом был прелестным ребёнком.

— Одно, — спокойно ответил он.

— Два насекомых да два насекомых — будет четыре… — сказал Ли Ляньхуа. — Смотри, раз, два, три… — Он указал на бумажные фигурки в руках, но Ма Сюцинь уже не смотрел на него, а спокойно продолжал складывать свой лист бумаги.

У Ма Хуана было трое учеников: одного звали Чжан Да, второго — Ли Сы, третьего — Ван У. Эти трое много лет были последователями Ма Хуана, Чжан Да был старший, Ли Сы — второй по старшинству, Ван У — последний, боевое искусство и литературные таланты их были равны, по характеру же все трое были безрассудны и нетерпеливы. Понаблюдав, как Ли Ляньхуа всё утро складывал бумажных бабочек и богомолов, а потом полдня потратил, пытаясь развлечь Ма Сюциня, они наконец не выдержали.

— Целитель Ли, это Ли Сы погубил шифу и шинян*, когда господин Хэ очнётся, обязательно объясните ему… — начал Чжан Да.

Шинян — матушка-наставница, вежливо о жене учителя

— Что за вздор! — закричал Ли Сы. — Да с чего это я погубил шифу? Где ты видел, чтобы я вредил шифу? А вот ты той ночью в третью стражу проходил под дверями шифу, по мне, так это ты под подозрением!

— Да в уборную я ходил! — разозлился Чжан Да. — Что, уже нельзя встать ночью по зову природы? Пошёл отлить — ну точно, отправился убивать шифу, так что ли?

Ван У же подпевал Ли Сы.

— Дашисюн*, ты говоришь, что эршисюн* расправился с шифу, но это голословные утверждения. Тогда как я тоже видел, как ты шёл в уборную мимо дверей шифу в третью ночную стражу.

Дашисюн — старший соученик

Эршисюн — второй по старшинству соученик

Чжан Да рассвирепел.

— Ли Сы, ты разузнал тайну шифу и шинян и испугался, что они уничтожат тебя как свидетеля, поэтому сделал ход первым. Думаешь, я не знаю, какие планы ты вынашиваешь в душе? Решил, раз шифу умер, никто не узнает о твоих кознях? Не забывай, что в мире ещё есть я, Чжан Да…

— Какую тайну? — полюбопытствовал кто-то.

Трое учеников застыли: они столь самозабвенно препирались, обмениваясь гневными упрёками, что только сейчас вспомнили о присутствии Ли Ляньхуа. Ли Сы покраснел, Чжан Да ткнул пальцем ему в нос.

— Он узнал тайну шифу и шинян! В прошлый раз, напившись, этот подлец Ли Сы заявил, что случайно узнал страшную тайну и продаст мне её за триста лянов серебра.

Ли Ляньхуа перевёл взгляд на Ли Сы, тот попеременно краснел и бледнел.

— Да нёс по пьяни всякую чушь, я ничего… ничего не знаю.

— Так вы не дружите с выпивкой, — хмыкнул Ли Ляньхуа.

— Почему это я не дружу в выпивкой? — хлопнул по столу Ли Сы. — Пусть в боевом искусстве я не очень, зато вино пью мастерски!

— Но ведь напившись, вы городите ерунду, — возразил Ли Ляньхуа.

Ли Сы разозлился и указал на Ван У.