Лоция ночи

Где же нищие? Куда их дели?
За небесной пищей они улетели?
Говорят — они разбогатели,
Миллионы — судачат — в тряпье они прячут,
Они нас с тобою богаче.
Еще сыщешь ты, может быть, нищих
Только в церкви да на кладби

ще.Не увижу в грязи я стоящую шляпу
И во тьме у нее серебристый улов,
И немого язык, что бешеным кляпом
Бился около слов.
У кого вместо бедер колесики были —
Те на них — на стальных — уже в рай укатили.
Не попросит старушка хлеба ломоть
И не скажет вослед: «Спаси тя Господь».
И придется мне их заменить хоть собой
И, петляя, бродить в переулках с сумой,
Целовать всем прохожим ноги,
Становясь голубой и убогой.
Как тот блаженный, терпеливый,
Осклизлый, синий и червивый —
Почти землей был дядя Гриша,
Ведь нищий — это Богу ниша.
Он умалился, Бог в нем ожил
И руку протянул к прохожим.
Любви, любви — небесной пищи
Просил Господь всем чревом нищим.

2. Симбиоз

Нету моей замшелой лиры —
Дуба, что рос здесь на Черной речке,
Его спилили, срубили, спилили,
И не поставишь даже и свечки.
Нету для дерева рая, нет и могилы,
И когда впилось острие пилы
В нежно-шершавое и беспомо

щное тело,Мне приснилось, что со скалы
В пропасть я полетела
То ль душа его прилетела
Со мною навеки проститься,
То ли в смертной тоске хотела
За душу мою уцепиться.
Пустоту вытесняло сто лет
Его сложное сильное тело.
Вот уж взяла свое!
Нагло зияет и равнодушно —
По торжеству пустоты
Мы всегда узнаём о потере,
По яме воздушной.
Нету лиры замшелой,
А душу она исцеляла,
У нее глаза были,
Ум был у нее.
Приносила я в жертву вино и монеты,
Два серебряных там зарывала браслета,
И она меня обнимала, лечила,
Как увидит — всеми листьями ахнет.
Грубо нас разлучили,
Разделили — и я умираю и чахну.

3

В сквозняк врезается звезда,
А за окном хрустенье льда,
Пусть все во мне горит, дрожит,
Любви порывам надлежит
Умолкнуть в ночь — когда
Зовут, звенят колокола.
Мгла в небесах так зелена,
Там сумеречный лес.
«Возьми моих два-три ребра
И исцелуй их до утра
До сини», — шепчет бес.
В простые дни совсем не грех
Любить любимых всех.
Но нынче нас зовут: «Пойдем!»
А мы упрятались вдвоем
В хрустальный злой орех,
И сотни, сотни нас.
Пусть, истлевая, как свеча,
Погаснем мы сейчас
За то, что двери не нашли,
А спрятались в алмаз.
Святые надушились все
И в небесах плывут,
За окнами и хруст и гуд,
Стучат в окно, зовут.
Господень ноготь прочеркнул
Стекло — и, вжикнув, стихнул он,
Как будто хриплый стон.
«За сладких несколько минут
Ты, может, вечность потерял,
Не жаль тебе, тебе?» Молчал
И в сердце крепче целовал,
В дрожащий перезвон.

4