Лоцман

- Неужели ты можешь думать, что я высадился на этот берег и рисковал жизнью ради такого недостойного предприятия? Нет, Элис, мой истинный замысел потерпел неудачу и поэтому остается тайной для всего мира. Но преданность делу толкнула меня на тот шаг, который ты так безрассудно порицаешь. Полковник Говард пользуется уважением тех, кто находится у власти, и его можно обменять на какогонибудь более полезного человека. Что же касается его воспитанниц, то ты забыла, что их отечество - Америка, если только они не обретут его раньше - под гордым флагом фрегата, который ждет их сейчас в открытом море.

- Ты говоришь о фрегате! - сказала Элис, проявляя внезапный интерес к его словам. - Это единственное ваше судно, на котором вы можете уйти от врагов?

- Элис Данскомб, по-видимому, мало следила за событиями, если задает мне такой вопрос! - с надменным видом ответил лоцман. - Вопрос этот должен был звучать так: «Единственное ли это судно, от которого должен уйти неприятель? «

- Ах, до правильных ли выражений мне сейчас! - вскричала Элис, и крайняя тревога обозначилась на ее лице. - Я случайно подслушала часть плана, имеющего целью уничтожить внезапной атакой все американские корабли, находящиеся в наших водах.

- Такой план, моя милая Элис, можно внезапно принять, но не претворить в жизнь. Кто же были эти грозные заговорщики?

- Не знаю… не нарушу ли я своего долга перед королем, сообщив тебе эти сведения? - нерешительно сказала Элис.

- Пусть будет так, - холодно ответил лоцман. - Возможно, это спасет от смерти или плена многих королевских офицеров. Я уже сказал тебе, что, пожалуй, это последнее посещение мной острова и, стало быть, Элис, наш последний разговор…

- И все же, - сказала Элис, все еще следуя течению своих мыслей, - большой беды не будет, если я постараюсь помешать пролитию человеческой крови и особенно если я принесу пользу тем, кого давно знала и уважала.

- Да, это простая точка зрения, которую легко оправдать, - с видимым безразличием подтвердил лоцман. - Однако король Георг может обойтись безболезненно без части своих слуг - список его жалких фаворитов так длинен!

- В аббатстве последнее время жил некий Диллон, который недавно таинственно исчез, - сказала Элис. - Вернее, он был взят в плен твоими товарищами. Ты слышал о нем, Джон?

- Я слышал об одном негодяе, который носил это имя, но мы никогда не встречались… Элис, если небу угодно, чтобы это свидание наше было последним…

- Он был в плену на «Ариэле», - продолжала она, по-прежнему не считаясь с напускным равнодушием собеседника, - и, когда его отпустили под честное слово в аббатство Святой Руфи, он забыл о своем обещании и нарушил его самым бессовестным образом. Вместо того чтобы совершить обмен, который был условием его освобождения, он замыслил измену против тех, кто взял его в плен. Это была самая гнусная измена! Ибо к нему относились великодушно, и он наверняка получил бы свободу.

- Он был самым подлым негодяем! Но, Элис…

- Выслушайте меня, Джон! - настаивала она, как бы подстрекаемая еще больше его безразличием. - Я не хочу говорить слишком строго о преступлениях Диллона, потому что его уже нет в живых. Одну часть его плана, должно быть, постигла неудача, ибо он собирался уничтожить ту шхуну, которую вы называете «Ариэлем», и взять в плен молодого Барнстейбла.

Из этого у него ничего не вышло! Барнстейбл спасся, «Ариэль» же погиб от десницы более мощной, чем любая другая на свете. «Ариэль» потерпел крушение.

- Значит, фрегат остался единственным средством вашего спасения. Спеши, Джон, оставь свой гордый и беспечный вид, ибо еще настанет час, когда все твое мужество не поможет тебе против махинаций тайных врагов! Этот Диллон дал знать в ближайший порт о появлении ваших судов, чтобы оттуда выслали эскадру для преграждения вам отступления…

По мере того как она продолжала, лоцман утратил свою наигранную беспечность и при тусклом свете звезд пытался по лицу ее угадать смысл еще не досказанных ею слов.

- Откуда тебе это известно, Элис? - быстро спросил он. - И какие суда он назвал?

- Я невольно подслушала разговор, и… Я не знаю, Джон, могу ли я забыть свой долг по отношению к королю… Но нельзя требовать от слабой женщины, встретившей человека, к которому она когда-то питала склонность, чтобы она молчала, когда одно сказанное вовремя слово может избавить его от опасности!

- «Когда-то питала склонность»! Так ли это, Элис? - спросил лоцман с отсутствующим видом. - Но, может быть, ты что-нибудь слышала о величине этих судов? Может быть, тебе известны их имена? Назови мне их, и первый лорд вашего британского адмиралтейства не даст такого точного отчета об их вооружении, какое могу дать я, заглянув в мой собственный список.

- Я слышала их названия, - с нежной грустью сказала Элис, - но имя человека, который мне до сих пор дорог, звучало в моей душе, и я не могла их запомнить.