Лоцман

- Где? Да она научилась и большему: например, как ценить чистосердечную любовь моряка. Неужели вы думаете, что я молчал, когда мы, бывало, сидели рядом на берегу реки в Каролине? Разве нам не о чем было говорить?

- Вы развлекали возлюбленную трактатами об искусстве мореплавания и наукой о сигнализации? - с улыбкой спросил Гриффит.

- Я отвечал на ее вопросы, мистер Гриффит, как сделал бы всякий благовоспитанный человек, разговаривая с девушкой, которую он любит. Кэтрин обладает не меньшим любопытством, чем те женщины из нашего города, которые обогнули мыс Сорокалетия, так и не найдя себе мужа… Но вот составленный ею список фраз. Согласитесь, Гриффит, оставив в стороне полученное вами в колледже образование и сантименты, что такая умная и находчивая девушка может быть отличным помощником моряку!

- Я никогда не сомневался в достоинствах мисс Плауден, - произнес Гриффит с комической важностью, которой часто прикрывалось более глубокое чувство. В этом сказывались и привычки моряка и свойства характера лейтенанта. - Но это поистине превосходит все мои ожидания! Какой удачный подбор фраз: номер сто шестьдесят восемь - неизгладимо, сто шестьдесят девять - до могилы, сто семьдесят - боюсь в вас обмануться, сто семьдесят один…

- Перестаньте! - воскликнул Барнстейбл, выхватывая книгу из рук улыбающегося Гриффита. - Зачем сейчас терять время на такую ерунду? Скажите лучше, что вы думаете о нашей экспедиции на берег?

- Я думаю, что, если даже нам не удастся захватить нужных людей, мы, по крайней мере, освободим наших дам.

- Но этот лоцман! Не забудьте, что он держит всех нас за горло, и стоит ему проболтаться под угрозой или при виде золота, как нас повесят на реях первого же английского корабля.

- Почему же он не завел наш корабль на берег, когда мы блуждали среди скал и мелей? В этом случае нам даже в голову не пришло бы заподозрить его в измене, - возразил Гриффит. - Нет, я всей душой доверяю ему и считаю, что при нем мы в большей безопасности, чем без него.

- Тогда пусть он и идет к тому дому, где соберутся для охоты на лисицу министры! - воскликнул Барнстейбл, пряча на груди сборник сигналов. - А мы воспользуемся этой картой - она укажет нам путь в ту гавань, которую мы хотим посетить. Назовите меня болваном, если эта проказница, доведись мне еще раз ступить на terra firma, снова ускользнет из моих рук, как летающая рыбка от дельфина! Мистер Гриффит, нам надо взять с собой на берег корабельного священника.

- Безумие любви заставляет вас забыть долг солдата. Можете ли вы лежать в дрейфе и слушать проповеди во время нашей летучей экспедиции?

- Нет-нет, мы можем ложиться в дрейф только при крайней необходимости. Но в подобных предприятиях всегда приходится лавировать, а это значит, что будут и передышки, и тогда священник может нас обвенчать. Он отлично управляется с молитвенником и сделает свое дело не хуже епископа. Хотелось бы мне знать, что милые имя и фамилия, которыми подписано письмо, в последний раз стоят вместе…

- Это не годится, - сказал Гриффит, покачивая головой и улыбаясь, хотя на душе у него было тяжело. - Нельзя этого делать, Ричард! Мы должны забывать о наших душевных склонностях ради служения отечеству, да и лоцман не такой человек, которого можно уговорить отказаться от намеченной цели.

- Тогда пусть он сам и идет к своей цели! - воскликнул Барнстейбл. - Ни один человек, кроме командира, не волен помешать моей беседе с черноглазой Кэт с помощью этих флажков. Подумаешь, какой-то там лоцман! Пусть он отправляется куда хочет, а я прямо, как по компасу, буду держать курс на старые развалины, откуда увижу романтический флигель и три закопченных флюгера. Не подумайте, что я пренебрегаю своим долгом. Нет! Я помогу вам поймать англичан, но, когда с этим будет покончено, да здравствует Кэтрин Плауден и верная любовь!

- Молчите, безумный! У кают-компании длинные уши, а наши переборки от износа стали тонкими. Прежде всего следует помнить о наших обязанностях. Это - не детская игра, и не напрасно наши комиссары в Париже нашли нужным послать в эту экспедицию фрегат.

Серьезность, с какой говорил Гриффит, несколько умерила пыл расходившегося Барнстейбла, но, поразмыслив минуту, он вскочил и направился к выходу.

- Куда? - спросил Гриффит, мягко удерживая нетерпеливого друга.

- К старому скромнику. Я придумал, как устранить все затруднения.

- Сначала скажите мне. Я посвящен в его намерения и могу избавить вас от напрасного унижения в случае отказа.

- Сколько англичан он хочет взять для украшения своей каюты?

- Лоцман называл мне шестерых - все это люди знатные, занимающие у врага высокое положение: два пэра, два члена палаты общин, один генерал, а шестой, как и мы, - моряк в чине капитана. Они съехались на охоту в поместье, недалеко от моря, и, поверьте мне, все благоприятствует нашим намерениям.