Лоцман и Берегиня

В полумраке подземелья шрамов на шее почти не было видно. Да и Маржана всё сделала на совесть.

— Этого не может быть!!! — Злод, как обезумевший, метался по камере, бормоча себе под нос. — Сдох… убил… не может быть…

Я смотрела на чёрта и гадала, будет он биться головой об стену или нет. Если судить по состоянию, то должен бы, но если судить о его характере…

Злод остановился посреди камеры, тяжело посмотрел на меня и спросил.

— Как ты его оживила? Вчера он был мёртв! Я это знаю! Я это чувствую!!! — ноздри его гневно раздувались, кулаки сжались, аж костяшки побелели, глаза метали молнии.

— ТВОЙ «живой ключ» помог! — сделала я ударение, дабы он не сомневался в своей причастности к столь благородному делу.

— Что-о-о-о!!! — ярость, с какой Злод снова бросился на многострадальную решётку, могла бы испугать меня, например, вчера, но не сегодня…

— Перун трансформировал ТВОЙ «живой ключ» в живой родник… — Продолжила я в том же духе. — Эта вода его и оживила.

Я не стала выдавать Маржану. Пусть думает, что на самом деле убил Андрея.

— Уходите! — взгляд чёрта померк, плечи осунулись, язык почти не ворочался. — Вы получили, что хотели!

Злод устало сел на деревянную лежанку. Я только теперь поняла, что он, в сущности, не очень высокий и крепкий. По конституции напоминает Рыську. Черты лица правильные. Можно сказать, что он красив, но как хищник. Кожа смуглая. Нет, скорее землистая. Злод поднял на меня свои черные, ввалившиеся глаза и наши взгляды встретились.

— Ты ещё не победила… — очень тихо произнёс он, и от этого у меня мурашки пробежали по спине. Но это был не страх, это было предчувствие…

— Но и не проиграла.

— У тебя есть незаконченное дело, — подобие кривой ухмылки появилось на его озлоблённом лице.

— Какое? — вот оно, предчувствие, сработало.

— Я тебе не скажу, — улыбка трансформировалась в звериный оскал. Вчера, у собаки был такой же. — И не надейся!

— Я и не надеялась. Так спросила… по инерции.

— Оно будет тебя тревожить…беспокоить… — Продолжал он травить меня.

— Я его решу, — я спокойно смотрела в его мёртвые глаза и, как не странно, черпала оттуда уверенность.

«Он блефует! Он хочет вывести меня из равновесия. Глупец!.. Дело? Справлюсь! Или нет, справимся!»

— У тебя на это не будет времени.

— ???

— Точнее, не хватит времени!

— А я обращусь к Числобогу.

От этих слов он передёрнулся, и злой огонь промелькнул в его глазах.

— Уходи…

Злод лёг на топчан и отвернулся лицом к стене. Больше мы от него ничего не добились.

— Рыська, ты знаешь, про какое дело говорил Злод?

— Даже не догадываюсь. Мне кажется, он это специально сказал, что бы тебе хоть чем-то насолить.

— А мне кажется, он правду сказал, — Андрей нахмурился и добавил, — и про клепсидру сразу понял. Ты же про неё намекала?

— Угу.

— Выходит, эту задачу можно решить остановив время…

Мы дружно переглянулись.

Что же это за задача?…

А новый год мы отпраздновали в Порубежье, вместе с обручением. Пришлось признаться…

* * *

Май (в смысле месяц) продемонстрировал все капризы погоды от снега до тридцатиградусной жары и весенних гроз. Приходилось использовать многослойность в одежде: снизу — летний вариант, потом кофточки и, в довершение, плащик и зонт. Ноги выручали любимые кроссовки.

Но на нашу свадьбу погода была замечательная, плюс двадцать и вишни в цвету. В ЗАГС мы съездили на Галатее, при чём, я была за рулём, а Май, как и положено Лоцману, занял место штурмана. Свидетелям достались задние, комфортабельные места. Эту почётную миссию мы возложили на Лукаву и Рыську. Лукава была счастлива, так как она никогда не была на «человеческой» свадьбе. А Рыська был степенен и важен. У ЗАГСа мы произвели фурор, так как все четверо были в белых брючных костюмах (вот навеяло так). А невеста, то есть я, идентифицировалась как брачующаяся, только наличием куцей фаты, приколотой к белой же бейсболке и пучком ландышей в руках. Май хотел, для полноты картины, повязать чёрную банадану, но его мама так сильно запротестовала, что ему пришлось послушать родительницу. Праздничное мероприятие прошло в узком кругу родных и друзей. Всё было мило, по-домашнему, без излишеств. Если не считать бочонка чёрной икры от Боцмана. В прилагающемся поздравлении было написано, что осетрих «доил» сам!

Свекровь мне досталась говорливая, но безобидная. Давала кучу советов, но не требовала их выполнения. Меня называла — Барбара, в честь своей школьной подруги по переписке. Мечтала о внуках, но события не торопила. И даже не обижалась, когда мы с Андреем пропадали в Порубежье на все выходные.

— Раз он с тобой, я не волнуюсь! А раз у вас отключены телефоны, значит, вы сильно заняты…

Клад, а не женщина.

Иногда нас навещал Игорь Витальевич, докладывая, что нерест прошёл хорошо, Лукава привела вверенный ей объект в образцовый вид, фермер больше не балуется. Всё складывается просто замечательно, включая их взаимоотношения. А то, что Лукава старше его на добрую сотню лет, его не волнует! Прямо, деревенская пастораль! Коровки пасутся, пастушки танцуют…