Лоцман и Берегиня

— А-а-а! — я мало что поняла, но если это вопрос политический, то богам виднее.

— А что ты, Андрей, молчишь? — обратился Ярило к мужу.

— Жду, когда у Варвары вопросы кончатся.

— А это возможно? — иронично заметил бог.

— Надежда, как говорится, умирает последней.

— Спрашивай, — милостиво разрешила я.

— Как наши способности повлияют на нашу жизнь? — тут же сформулировал Май.

— Вот это подход! — обрадовался Ярило. — Чувствуется основательность!

Я только пожала плечами. Конечно! Май очень основательный мужчина, просто клад! Весь в маму!

— Вы будете меньше болеть и, как следствие, дольше жить, — торжественно объявил нам бог, и красноречиво воззрился на нас

— ??? — я вытаращила глаза.

— На сколько? — мужа моего так просто с копыт не собьёшь!

— Раза в два, три…

— Д-два, т-т-три ч-ч-чего? — я даже стала заикаться.

— Средней человеческой жизни. Лет двести пятьдесят минимум.

— Сколько? — выдохнула я.

— А максимум? — уточнил дотошный Андрей. — Варя, позволь, я сам буду спрашивать! Ты сама разрешила…

— Молчу, молчу…

— Ну, так каков максимум?

— За триста, — отмерил нам срок Ярило.

— А старость когда наступает? — опередил меня муж.

— После двухсот вы будете выглядеть примерно, как Дуплянские.

— Блинд! — вырвалось у меня словечко Боцмана, а Май присвистнул.

— А как же нам жить то?! — завопила я так, что даже Любыч не выдержал и сбежал к Андрею, забившись ему под мышку, только хвост остался снаружи. — У нас столько не живут!

Андрей выудил на свет дрожащего котёнка и укоризненно посмотрел на меня.

— Сюда переберётесь, — Ярило одарил нас гостеприимной улыбкой, — все так делали, когда к ста подваливало, а то и раньше.

— А дети? — вдруг ужаснулась я, — как же дети?

— Дети? С вами будут, — успокоил меня бог.

— А они тоже… долгожителями будут? Я не хочу хоронить своих детей!

— Ты их сначала роди, — посоветовал мне муж. Я грозно зыркнула на него. В этот раз мой гнев никого не развеселил.

— Они даже больше вас жить будут, — обрадовано заявил Ярило, — им же жизненная сила от обоих родителей достаётся! Вот только ни Проводником, ни Берегиней они не будут. Не передаётся это по наследству.

— Ну, тогда я согласна! — бодро сообщила я собравшимся.

— Как будто нас об этом кто-то спрашивал, — добавил ложку дёгтя в мой мёд муж.

— Ну, если у вас вопросов больше нет, — поднялся Ярило, — тогда, я с вашего разрешения, отбуду. Пора.

— Вопросы, конечно есть, — начала было я, но Май дёрнул меня за руку.

— В следующий раз, — игриво пообещал нам бог.

— Значит, до встречи на «Русалиях»! — подпела я ему.

— Точно! — Ярило стукнул себя по лбу. — Чуть не забыл! — Он вытащил из кармана свёрток и протянул мне. — Прошу! В вечное пользование!

— Что это?

— Сапоги! Тебе и Андрею. Как обещал!

Я не поверила, уж больно свёрток был маленьким. Развернула.

— О, боже!

Две пары сапог, новеньких, пахнувших кожей… Мы зачарованно уставились на обувь.

— Спас…

Ярило исчез. Испарился. Улетел на своём золотом луче. Ну что ж. Мы с мужем понимающе кивнули друг другу, и пошли собираться домой. Отпуск закончился.

— Как мы уйдём не попрощавшись? Ведь знают, что пора! Куда все делись, — ворчала я, собирая вещи в огромный чемодан. Одежды было немного, так что я в него сложила и новые сапоги и сумки, в которых мы притащили кассеты для Семёна, и пучки трав, собранных с Ягой.

— Посидим на дорожку? — предложил Андрей.

— Посидим…

Мы чинно расселись у печки. Андрей подхватил на колени котёнка. Мы, для порядка, выждали минуты две, и начали подниматься. В это время в избу вернулись Яга и Джинни.

— Вы что, уже собрались? — удивилась Джинни, ставя на стол запотевшую бутыль с квасом.

— А где вы были? — возмутилась я.

— В погребе! Там у Яги столько интересного! — глаза девушки разгорелись, и она явно собралась поведать нам обо всех увиденных чудесах.

— Джинни, нам пора! — остановила я её порыв.

— Говорила я тебе, — проворчала Яга, — долго мы там задержались! Чуть не опоздали! Сейчас Перетоп придёт…

— А вот и я! — В окно заглянул полкан. — Готовы?

— Готовы.

— А это вам Борис передал, — он протянул мне маленькую вазу, выточенную из розового опала, а Андрею — каменный кинжал из зелёной яшмы.

— Вот это красота! — я смотрела на полупрозрачную дымчатую вазочку, а Андрей пробовал ногтём остроту тонко отточенного каменного лезвия. — А мы ему ничего…

— Как это «ничего»? — рассмеялся Перетоп, — Вы ему судьбу изменили! А это! Это очень много! О! Он нам так пещеры украсил! Работает, как неистовый!

— Не перетрудился бы! — озаботилась я здоровьем камнереза.

— Живой водой отпоим! — снова хохотнул Перетоп. — Ну, выходи, кто со мной.

Мы двинулись к выходу. Андрей нёс чемодан, я Люб Любыча, Яга, припасённый на «дальнюю» дорогу, пирог, Джинни прихватила бутыль с квасом.

Меня усадили на полкана, аккуратненько, бочком. Бутыль поместили в заплечный мешок Перетопа. Пирог поручили мне. Андрей потащил чемодан на колёсиках. Любыч уселся ему на плечо.

— На «Русалии» ждём! — напутствовала нас Яга.

— Обязательно! — пообещали мы хором.