Лоцман. Власть шпаги

– Ты еще плута Шиаду вспомни! – расхохотался португалец. Черная окладистая борода его, кое-где тронутая серебристыми нитями седины, затряслась от смеха, грива седых волос рассыпалась по плечам. Крепенький, коренастый, сеньор Рибейруш, скорей, напоминал крестьянина, нежели дворянина, пусть и обедневшего.

Про Шиаду Никита Петрович помнил: был такой в Лиссабоне монах и плут. Или плут и монах, не важно.

– Вот мой новый слуга – точно Шиаду! – погрозив кулаком испуганно выглянувшему из летней кузни парню, старый пират ухмыльнулся и, подхватив гостя под руку, тотчас же повел к беседке, что располагалась в дальнему углу двора.

– Ты, друг мой, надеюсь, не завтракал?

– Ну, раз уж я к тебе все ж таки заглянул…

– Так вот, садись! Садись же, друг мой. Сейчас я угощу тебя отменной бакаляу!

– О нет, нет! Ни за что! – услыхав про бакаляу, Бутурлин изменился в лице. – Только не эта соленая рыбина! Мне, к слову сказать, она сегодня приснилась, твоя бакаляу… Такая, в виде змеи!

Треску все ж пришлось съесть. Правда, хорошо вымоченную, так что соли и не чувствовалось. Не шибко-то расторопный слуга – тот самый, только что подвергнутый наказанию – накрыл стол под навесом у летней кухни. К бакаляу и жареному каплуну подали какую-то крепкую настойку, кою старый пират называл мадейрой. Так себе настоечка, не особо крепкая, да и сладковата. Баб такой поить… Кстати о женщинах!

– Знаешь, друг мой Жоакин, а я ведь решил жениться! – опрокинув стаканчик, решительно заявил гость.

– Хорошее дело, – сеньор Рибейруш невозмутимо тряхнул головой и ухмыльнулся. – И кто ж твоя избранница? Неужто, как у вас говорят, из бояр?

– До боярыни-то мне, как до луны! – отмахнулся Бутурлин. – Есть девица попроще. Но красавица – писаная, да и легка душой. Кстати – местная, из Ниена.

– И кто же?

– Анна Шнайдер. Дочка купца Готлиба Шнайдера, что живет на…

– Да знаю я, где он живет! – сверкнув глазами, невежливо оборвал португалец. – Только, увы, не повезло тебе, парень!

– Почему это не повезло? – молодой человек непонимающе хлопнул ресницами.

– Говорю же – оставь надежду! – повысил голос Жоакин. – Купец уже обещал свою дочь некоему Фрицу Майнингу, негоцианту из Риги! В счет покрытия убытков, ага…

– Что? – не поверив своим ушам, Никита Петрович вскочил со стула и с возмущением схватился за шпагу. – Какой еще Майнинг? Какая Рига?

– А такой Майнинг. Судовладелец. Пять кораблей у него, три морских парусника и два баркаса, – силой усаживая гостя на место, спокойно пояснил португалец. – Про братство «черноголовых» слышал?

– Ну, слыхал… – Бутурлин пожал плечами. Про братство сие он и в самом деле знал, некоторые купчишки из Риги все же добирались до Тихвина. Союз молодых неженатых купцов, весьма амбициозных, пронырливых, энергичных. И – не брезгующих никакими средствами! Занимались всем – от каботажа до работорговли. Покровителем братства являлся темнокожий святой Маврикий, его голова была изображена на гербе сего купеческого союза, отсюда и прозвище – «черноголовые». Те еще людишки, отпетые. Палец в рот не клади!

– Ничего, – недобро усмехнулся Никита Петрович. – Я тоже – отпетый. Еще поглядим, кто более? Значит, говоришь – Майнинг?

– Герр Шнайдер когда-то занимал у «черноголовых» деньги, – покусывая усы, сеньор Рибейруш подлил в стаканы вина. – Большие деньги, ага. Отдать вовремя не смог… А Майнинг – казначей братства.

– И что же? Решил жениться?

– Да, видимо – решил.

– Так и я решил! – стукнув кулаком по столу, заявил гость. – И от решения своего отступаться не собираюсь. Еще поглядим… Мхх!!! Ах, черт, дьявол их всех разрази! А я-то гадаю-думаю – отчего это моя нареченная такая грустная? А тут вон оно что! Теперь я-а-асно…

– Сядь, не маячь! – португалец резко махнул рукою. – Вместе подумаем, что можно сделать. Так ты говоришь – нареченная? Когда успел?

– Да не успел еще, – с досадой бросил Бутурлин. – Кольцо только вот подарил… А сегодня решил засылать сватов. Тебя, и еще – герра Байера.

– Майнинг не оступится. Упертый, – тихо, себе под нос, промолвил старый пират.

– Ты-то откуда знаешь?

– Я в этом городе все про всех знаю, – Жоакин улыбнулся, однако улыбка его показалась Бутурлину какой-то вымученной и грустной.

– И более того, знаю, что все эти знания рано или поздно принесут мне вред! – с грустью продолжал португалец. – Потому как слишком многие знают, что я про них знаю.

– Тьфу ты! – Никита Петрович сплюнул и хмыкнул. – Вот уж поистине: многие знания – многие печали. Да! Ты, кажется, собирался мне чем-то помочь?

– Собирался… – оглянувшись, старый пират подозвал слугу. – А ну-ка, любезный, сбегай-ка в подпол. Принеси еще вина!

Слуга, поклоняясь, убрался – все так же, не особо спеша, едва ли не делая одолжение. Проводив его взглядом, сеньор Рибейруш заговорщически подмигнул собеседнику и, понизив голос почти что до шепота, предложил:

– А ты его убей! Ну, этого Майнинга.

Бутурлин с негодованием отпрянул:

– Я что же… исподтишка?

– Зачем исподтишка? Ты просто вызови его на дуэль! – ничтоже сумняшеся посоветовал португалец. – Повод ведь всегда найти можно.

– Но… он же не дворянин…

– Он давно купил титул.