ЛОУЛАНЬ и другие новеллы

А родители неулыбчивой девушки теперь все время ссорились. Им стало ясно, что Бао-сы не умеет улыбаться только потому, что они сами с самого детства говорили ей «найденыш, найденыш». Теперь приемные отец и мать пытались переложить вину за это друг на друга.

Скоро все царство внезапно заговорило о том, что Бао-сы вознеслась до положения обитательницы задних покоев дворца Ю-вана. Произошло это так: правитель царства Бао чем-то провинился перед Ю-ваном и, чтобы искупить свою вину, решил подарить ему красавицу. Выбор пал на дочь нищего оружейника. Судьба не просто подбросила ей белый шар: для бедной деревенской девушки войти в женские покои Ю-вана означало редкостную, буквально немыслимую удачу.

Итак, Бао-сы рассталась с родителями, переехала в Хаоцзин, столичный город царства Чжоу, и стала жить на женской половине дворца Ю-вана. Красота девушки сразу пленила сердце властителя, и через год, на третьем году правления Ю-вана, Бао-сы родила ему сына — принца Бо-фу.

При этом по-прежнему никогда нельзя было понять, радуется Бао-сы или печалится: ни переезд во дворец, ни рождение ребенка не изменили ее лица, которое оставалось все таким же бесстрастным и неподвижным.

Ю-ван благоволил к Бао-сы все больше и больше. В конце концов он отдалил от себя старшую жену Шэнь и рожденного от нее наследного принца Сюань-цзю; их места заняли Бао-сы и ее сын Бо-фу. Но даже после того как Бао-сы стала государыней, а рожденный ею Бо-фу — наследником, никакие чувства не отразились на лице красавицы. Ю-ван так ждал, что на лице Бао-сы появится хотя бы легкая улыбка, но, увы, Бао-сы по-прежнему никогда не улыбалась.

В эти дни Бо Ян-фу, предсказавший гибель царства Чжоу, произнес еще одно пророчество. Он сказал: «Беда уже случилась. Теперь ничего поделать нельзя».

Бо Ян-фу был прав: беда действительно уже случилась. Отстраненная Ю-ваном государыня была дочерью одного из могущественных чжоуских князей-хоу, Шэнь-хоу. Всем было ясно, что Шэнь-хоу не станет мириться с действиями Ю-вана.

Но как именно поступит Шэнь-хоу? Поднимет ли он восстание против Ю-вана с помощью инородцев из племен цюаньжун и сии? Кто из других князей объединится с Шэнь-хоу и двинет свои дружины против Ю-вана? На этот счет ходили самые тревожные и невероятные слухи. В точности никто ничего не знал, единственное, что было ясно — мятеж непременно будет. В этом уже никто не сомневался.

Сам Ю-ван тоже не сидел сложа руки. Готовясь к подавлению мятежа, он построил мощные крепостные укрепления на вершинах гор Лишань, соорудил во многих местах сторожевые вышки, на которых должны были зажигаться сигнальные огни, установил тревожные барабанные башни. У подножия лишаньских гор были размещены хорошо обученные войска, всегда готовые отразить нападение противника.

Однако ни на четвертый, ни на пятый, ни на шестой год правления Ю-вана ничего существенного не произошло: в действиях Шэнь-хоу не было заметно никаких перемен. Перемещения племен цюаньжун и сии также особой тревоги не вызывали.

На седьмом году некий Ши-фу из царства Го настолько втерся в доверие к Ю-вану, что тот сделал его высшим сановником и поручил управлять государственными делами. Ши-фу был человеком коварным, да к тому же отличался мздоимством, так что все царство Чжоу сразу его возненавидело.

Однажды Ши-фу во время доклада предложил Ю-вану: «А что, если на сторожевых вышках, стоящих на вершинах высоких гор, зажечь сигнальные огни? Может быть, хоть это потешит душу государыни Бао-сы?»

Ю-ван день и ночь ломал голову над тем, как поднять настроение любимой супруги, поэтому когда он услышал, чем можно порадовать душу Бао-сы, то сделал все по слову Ши-фу из царства Го: в тот же день, на закате, на всех сторожевых вышках зажгли сигнальные огни. В мареве вечерней зари заполыхали факелы, поднялись ввысь столбы черного дыма, а когда землю окутал ночной мрак, вспыхнули тревожные костры. Одновременно на всех горных барабанных башнях ударили в огромные барабаны.

Тотчас же все пришло в движение у подножия гор Лишань. Все до единого вассалы вана оседлали лошадей и поскакали к дворцу правителя. Вооруженные всадники вихрями закружились вокруг ставок своих начальников, а потом слились в несколько десятков отрядов и ринулись вверх по склону горы. Суета охватила не только окрестности дворца, но и весь столичный город Хаоцзин. А из военных лагерей, разбитых вблизи столицы, начали выдвигаться в сторону города крупные отряды пехотинцев и конников.

Из окна своего покоя во дворце правителя Бао-сы увидела, как вдоль всей изломанной линии горного хребта Лишань на равных расстояниях друг от друга стали вспыхивать сигнальные огни.

Открывшаяся ей картина поражала необычайной, диковинной красотой. Красные языки пламени лизали темное, безлунное ночное небо. Мрак, окружавший дворец, был наполнен ржанием боевых коней и взволнованными голосами прибывающих солдат. Сам дворец тоже бурлил от снующих взад-вперед людей.