Лоуни

Генри протянул вперед руки, и отец Уилфрид положил крапиву ему на ладони.

— Сожми, — последовало следующее приказание.

— Пожалуйста, преподобный отец, — взмолился Генри. — Я больше не буду.

— Сожми крапиву, Маккаллоу!

Генри осторожно сложил вместе ладони, и отец Уилфрид неожиданно сильно шлепнул по ним. Генри вскрикнул. Отец Уилфрид сдавливал ладони Генри все сильнее, пока зеленый сок не потек между пальцев несчастного вниз по рукам.

— Поверь мне, Маккаллоу, эта боль не идет ни в какое сравнение с той, что испытывают онанисты в Аду.

Рыдания продолжались еще с минуту, потом отец Уилфрид разрешил Генри выбросить крапиву в мусорное ведро, после чего идти в церковь молиться о прощении.

— Никому ни слова, мальчики, — сказал отец Уилфрид мне и Полу, когда мы надевали куртки. Пол слегка порозовел от возбуждения после всего происшедшего. — Эти уроки только для вас и ни для кого другого.

— Да, отец Уилфрид, — монотонно пропели мы в унисон.

— Хорошо, — сказал он, — а теперь на колени.

Мы встали на колени перед священником на каменных плитах ризницы, и он по очереди возложил холодную руку нам на головы и прочитал, один из своих излюбленных отрывков из Притч:

— Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои.

— Аминь, — сказали мы, и отец Уилфрид улыбнулся и ушел в кабинет, закрыв за собой дверь.

Мы были для него чем-то вроде той старой велосипедной покрышки, которую он, бывало, катил перед собой по улицам Уайтчепела, когда был мальчишкой, похлопывая по ней время от времени, чтобы выровнять траекторию и не дать ей скатиться в грязь, что, похоже, бедный Генри частенько делал.

Мы нашли Генри в часовне Божьей Матери. Он стоял на коленях перед обрядом Девы Марии, глядя в ее глаза невинной лани, что-то шептал и плакал. Распухшие руки его дрожали, когда мальчишка изо всех сил старался сложить их вместе. Пол засмеялся, застегнул куртку и вышел на улицу.

Глава 15

Хотя «Якорь» строили как крепость с расчетом на ураганы, а Мать по лондонской привычке проверяла каждую дверь и каждое окно, прежде чем ложиться спать, я в эту ночь положил винтовку рядом с собой.

Я не мог не думать о том, что мы видели в лесу. Очевидно, что Монро намеренно приманили туда запахом мяса. Предполагалось, что мы найдем болтающуюся на дубе фигуру. Нас хотели запугать, чтобы мы уехали. И если мы этого не сделали, тогда что?

Я вспоминал поджаренное на костре животное; мухи взлетали и садились ему на голову.

Каждый стук и скрип в доме выводил меня из полусонного состояния, и я чувствовал, что крепко вцепился в винтовку. Что именно я буду делать, если кто-то ворвется в дом? При виде винтовки большинство людей обычно разворачиваются и убегают прочь, но Паркинсон и Коллиер привычны к оружию и сразу же поймут, что винтовка не заряжена.

* * *

Примерно около одиннадцати я услышал, как кто-то стучит в дверь комнаты отца Бернарда. Это был мистер Белдербосс. Я вышел на лестницу и подождал, пока он войдет, после чего стал спускаться — по одной ступеньке за раз, держась ближе к краю лестницы, там, где ступеньки меньше скрипели. Оказавшись внизу, я занял свое место в темном шкафу под лестницей.

Послышался звон стаканов, и отец Бернард произнес:

— Хотите выпить, Рег?

— Вы думаете, стоит, преподобный отец? — засомневался мистер Белдербосс. — Эстер права, сейчас пост.

— Я не сомневаюсь, что Господь простит нам один маленький стаканчик, Рег. После всего того, что сегодня произошло.

— Ну что ж, тогда выпью, преподобный отец, спасибо. Только не говорите Мэри. Вы же ее знаете. Все, что крепче воды, по ее мнению, убьет меня на месте.

Отец Бернард засмеялся:

— Ну как, все успокоились?

— О да, — снисходительно сказал мистер Белдербосс. — Они, бывает, из мухи такого слона делают! Я же говорю, деревенская ребятня тут дурака валяет.

— Да, наверное, — отозвался отец Бернард.

Мужчины чокнулись, затем наступила тишина: по всей видимости, мужчины поставили на место то, что пили.

— Преподобный отец, — заговорил мистер Белдербосс.

— Да?

— Я бы хотел, чтобы вы выслушали исповедь.

— Конечно, Рег, если вы уверены, что хотите этого.

— Я уверен, преподобный отец.

— Допейте сначала, а потом поговорим.

— Ладно.

Сдвинувшись немного назад, я обнаружил ящик, который мог выдержать мой вес. Пониже, между деревянными досками, была щель, через которую я мог видеть узкий сегмент комнаты. Мистер Белдербосс сидел на стуле напротив неопрятной занавески, обернутой вокруг раковины.

Он перекрестился и прочитал молитву о прощении.

— Что вас тревожит? — задал вопрос отец Бернард.

— Речь идет об Уилфриде, — сказал мистер Белдербосс.

— A-а… послушайте, Рег, я прошу прощения, если вам кажется, что я вчера влез не в свои дела.

— О нет, нет, преподобный отец, я не поэтому пришел поговорить с вами. Я не в обиде на вас…

Мистер Белдербосс колебался, почесывая затылок.

— Преподобный отец, Мэри не знает, но некоторое время назад меня ночью с кладбища доставила домой полиция, — наконец произнес он.

— Почему? Что произошло? — обеспокоенно спросил отец Бернард.