ЛОУРЕНС АРАВИЙСКИЙ

Танковый корпус оказался для него в известной степени разочарованием. За некоторыми исключениями, старшие офицеры и лица младшего начальствующего состава, с которыми ему пришлось встретиться на пункте, казались ему пропитанными духом военщины и слишком мало знакомыми с техникой, чтобы быть пригодными для подготовки технического корпуса. Самой совершенной формой механического инструмента, доступной их понятию, были приспособления для чистки пуговиц. И он унес с собой после двухлетнего пребывания глубокое убеждение в неправильном использовании людей и сожаление о зря потраченном времени. Будет справедливым, однако, добавить, что с тех пор в танковом корпусе произошла заметная перемена к лучшему.

Хотя условия во время службы Лоуренса и были тяжелыми, но для своего действительно военного чувства он находил компенсацию в других местах.

Единственной слабостью Лоуренса являлась езда на мотоцикле, и в этом отношении у него был всегда вкус к роскоши, вследствие его любви к скорости, а не к комфорту. Человек, который ездит со скоростью 50 км в час, двигается слишком быстро для того, чтобы оценить детали. но все же слишком медленно, чтобы получить впечатление от целого, как это бывает с человеком, едущим со скоростью 100 км в час. Ездить еще быстрее, делать по 140-160 км — значит не просто ездить вверх и вниз по долине, а проноситься через холмы и через долины, получая впечатление, что они вырастают по вашему желанию. Для Лоуренса это ощущение максимальной скорости вызывало особую радость, потому что оно как бы освобождало дух от оков человеческой слабости, а также, я думаю, потому, что создавало впечатление о силе для преодоления тех преград, которые природа устанавливает на пути всех достижений.

Скорость, подобная той, которую желал Лоуренс, — возможность делать 150 или 160 км в час по любому открытому пространству, — стоит денег. Он уменьшил свой расход благодаря любезности Джорджа Бро — владельца завода мотоциклов.

«Для того чтобы объяснить соблазн скорости, вам пришлось бы объяснить человеческую природу, однако понять ее легче, чем объяснить. Все люди во всех веках приходили в восторг от быстрых лошадей или верблюдов, кораблей или автомобилей, велосипедов или самолетов; все люди стремились бегать, ходить или плавать как можно быстрее. Скорость является второй страстью в нашим характере, и наше поколение является достаточно счастливым, чтобы отдаваться ей более дешево и более массово, чем наши предки. Каждый человек культивирует ту скорость, которая ему больше всего нравится. Я, например, имею доход, позволяющий содержать мотоцикл».

Однако он посмеивается над теми из своих друзей, кто увлекается скоростью езды за рулем автомобиля, являющегося нечувствительной повозкой по сравнению с мотоциклом, который, по его мнению, превосходит только моторная лодка. Однако он соглашается с преимуществами автомобиля в сырую погоду, когда человек стареет, и говорит, что если он будет достаточно богатым, то он отправится путешествовать с двумя машинами: пользуясь автомобилем, когда идет дождь, и заставляя шофера доставлять ему мотоцикл.

Авиационная форма с обмотками на икрах и легко расстегивающимся высоким воротником казалась ему идеальной одеждой для езды на мотоцикле в нормальных условиях, и по этой причине он чаще путешествовал в форме, чем в штатском.

Однако последнее нередко создавало затруднения. Я слышал из различных источников забавную историю, касавшуюся того времени, когда несколько лет назад Фейсал проживал в Лондоне. К нему зашел Лоуренс, но не был допущен, а затем его вытолкал по лестнице лакей, который был возмущен настойчивостью этого простого «Томми». На шум вышел Фейсал, в свою очередь расправившийся с лакеем и обнявший Лоуренса. Когда я спросил Лоуренса об этом эпизоде, он сказал, что не помнит о нем, но что он часто был вынужден ожидать у дверей своих друзей, пока недоверчивый слуга вел переговоры внутри со своим хозяином. Голубая форма авиации порождала недоразумения другого сорта. Помню, как несколько лет назад приехал Лоуренс, совершивший на моей машине поездку по северному побережью Корнуолла, и нам пришлось долги убеждать хозяев гостиницы, что он не был шофером.

После того как он прослужил в течение года в армии без каких бы тони было замечаний в своем послужном списке, он косвенным путем сообщил об этом Тренчарду в надежде, что его снова возьмут в авиацию. Однако никакого извещения не приходило, и Лоуренс, не желая нажимать на этом вопросе, вообразил, что возражение имеется у самого Тренчарда. Затем он получил от лорда Томпсона — министра авиации в новом лейбористском правительстве приложение закончить начатую ранее историю авиации.