Ловчие (СИ)

Я смотрел на хилого дедульку, что сидел на пеньке неподалёку и наблюдал за моей работой с известным интересом, а видел патриарха. Родоначальника древнего, но теперь позабытого рода особенных людей, ловчих, к которым принадлежал и я. Плечи-горы, взгляд насквозь и пылающий символ расколотого солнечного неба на широкой груди - при виде всего этого там, в Роднике, я ощутил пробуждение чего-то, от чего в обычной жизни в последний год отмахивался.

Чувства долга.

В таких случаях вроде как говорят “заново родился”. Но я бы сравнил это с глотком воздуха, когда из последних сил выныриваешь из коварного речного водоворота. Кислород насыщает тебя, почти уже сдавшегося, новыми силами и разгоняет едва не остановившееся сердце. И ты понимаешь, что все твои действия до этого были лишь барахтаньем на месте, пустым и бессмысленным, и не плыл ты никуда, тебя тащило куда-то рекой, как и миллионы других, уверенных, что для высоких целей всегда найдётся кто-то умнее-честнее-достойнее. Кто-то, готовый действовать и принимать ответный удар, а ты пока тихонечко, в стороночке будешь пожёвывать лоскуток своей “спокойной и размеренной” жизни. Пока не сыграешь в ящик, как говорили в старых американских фильмах.

Плыть по течению я больше не хотел.

— Как так вышло, дед? - меня распирало чувство несправедливости. Я вновь обрёл семью лишь для того, чтобы узнать, что являюсь последним её представителем.

Удар - чурка надвое. Я вытер пот со лба, поправил одноухую ушанку и посмотрел на хозяина. Тот буравил взглядом снег, словно он укрыл важные воспоминания, без которых не ответить.

— Сперва я вот что тебе скажу. Будь готов, что символ нашего рода кое-кого приведе в бешенство. Так запросто его, символ-то, не увиде, но есть сущности, от взгляда которых не укрыться. Я ведь не просто так сижу тут уже почитай век. Были на то причины. И причины на то остаются.

— Какие, не скажешь?

Удар - чурка надвое.

— А сейчас она приде, причина-то.

Дверь из “избы” распахнулась и с треском ударилась о стену. Иго никогда не открывала её аккуратно. Она вообще ничего не делала аккуратно. Там, где прошла Иго, оставался погром и разруха, хоть девочка ничего особенного-то и не делала.

— Де! - летела она к нам распахнутой, с шапкой в руках.

Старик быстро всё исправил, нахлобучил шапку по самые щелки глаз да и отправил её в деревню. Но перед калиткой окликнул и напомнил:

— Сегодня крайний день. Ты девочка умная. Не подведи нас. Теперь и Котя наша семья.

То ли кивнула Иго, то ли шапку поправила - не понять. Через минуту её уже и на горизонте-то видно не было.

— Ей сто лет?!

— Ей всего три, - просиял однозубо дед. - Я те всё расскажу. По-порядку. Ты, главное, коли, малец, коли дрова-то.

Таких, как она, преследовали во все времена. Детей, появившихся на свет с явными чертами сущностей. Полукровок. Выродков. Если их не убивали суеверные крестьяне, до них добиралась какая бы то ни было церковь или светская власть. И даже если такому ребёнку удалось избежать гнева обычных людей, ему грозила смерть от рук соплеменников собственных родителей, а то и их самих. Существование выродков - угроза всему, угроза Извечной Игре. Уж не знаю, потому ли, что их сверхъестественные способности видны даже спящим… Одни твердили, что есть некое пророчество, другие ненавидели выродков за “противное природе смешение”, третьи уничтожали их от неизбывного человеческого страха неизвестности. И этот постулат соблюдался даже не на уровне родов. Он был един для всех культур.

— А кто она? Что за сущность в ней выродилась? - удар - чурка надвое.

— В Иришке-то?.. - дед редко называл её по имени, когда её самой рядом не было. - Не поверишь…

Я ждал чего-то ошеломительного, и хитрый прищур под густыми белыми бровями только усиливал интерес. Но ответ превзошёл все ожидания:

— А не знаю я.

Колун застрял в очередной чурке. Я выпрямился, выдохнул, стерев пот. Присмотрелся - не издевается.

— Разве можешь ты - и не знать этого?

— Ты не замете, что я узник собственного дома? - дед немного рассердился, но тут же успокоился. - Я многое забывать стал, Котя… Без остального рода какой из меня… эх… Иногда мне чудитси, что Иго была со мною с самого начала… - он опять глядел в снег и наглаживал бороду. - Сто лет назад я пошёл против Извечной Игры и подставе под удар свой род. Я встал на защиту своей дочери, и тем убил остальных. Всех, кто не согласился меня покинуть.

— Твоя дочь…

— Была выродком, - дед глянул вдаль, поверх приземистых домов в пышных снеговых шапках. - Её мать пришла из Азии, была сильна и красива, как… - он вдруг повернулся ко мне. - Ты любил Елену? Тогда ты пойме, насколько была красива моя Нонго. И дочь наша была красива. Я-то знал, что она красива, Котя!.. Но объяснить это людям не суме!.. Мы не выстояли… Я… остался один.

— И поэтому ты приютил Иго.

Дед кивнул. Несмело, как бы даже сомневаясь в чём-то…