Ловчие (СИ)

— Извините, моему мужу плохо… - подпорхнула Сабэль, и агрессивный мачо, сплюнув на мостовую, перемахнул через отбойник. Я не мог отвести взгляд от его змеиного пиджака даже когда он вальяжно плюхнулся в свою дорогущую “Теслу” и рванул с места, едва не задев незадачливо катившийся по своим делам минивэнчик.

— Мужу?..

— Вы его видели? Он же ненормальный! Такие вот и носятся никуда не глядя…

Это действительно было то самое место. Пару пролётов кованых бледно-зелёных перил выглядели новыми, заменёнными. Как раз в размер машины, что полетела в реку боком, преодолев отбойник самым настоящим сальто…

— Зачем мы здесь?

— Идём к машине. Я…

— Зачем мы здесь, Сабэль? - я подхромал к ней вплотную и сполна глотнул аромата корицы - аж голова слегка закружилась. - Вы хотели рассказать мне, кто виноват в смерти моей семьи? Ну? Что вас останавливает? Почему нельзя сделать это прямо здесь?

Она опять улыбнулась, но на этот раз таинственно-лукаво. Словно я предложил ей нечто непристойное, а она-то и непрочь особо, разве что…

— Когда придёт время, вы всё поймёте, Константин. Обещаю.

Едва мы сели в тёплый автомобиль, меня снова разморило. Мысли закружились какие-то вялые, не мои даже - слишком уж умиротворённые. И спохватился я поздно: Сабэль уже выворачивала на проезжую часть.

— Полицейских не боитесь? Права забирают и за меньшую дозу в крови.

— Не всех, - призналась она и добавила: - Не переживайте так, нас не остановят. Я знаю.

Больше я переживал за то, что понятия не имел, куда мы едем. Хотел было снова заговорить про случившееся в баре, но не успел - запело радио. Я усмехнулся и отвернулся к окну, когда понял, что именно играет.

“Любой обманчив звук.

Страшнее тишина,

Когда в самый разгар веселья падает из рук

Бокал вина”.

— Вам не нравится “Сплин”? - будто издевалась она.

От этих строк дышалось через раз и нестерпимо хотелось пить и выть. Выть и пить. Впрочем, этого мне хотелось всегда, музыка тут была не при чём. Я не ответил, наблюдая скукоженных, непривыкших к такой суровой зиме людей. Улицы проплывали знакомые, повороты тоже были все знакомые - я ковылял тут почти каждый день. А когда до меня дошло, куда мы едем, я не нашёлся, что сказать.

— Вы против? - искренне удивилась Сабэль, хрустнув ручным тормозом.

Мы остановились напротив моего дома. И это уже походило на какой-то дрянной фильм. Или сон. В любом случае, ничего подобного со мной раньше не происходило. Я только и сделал, что неопределённо пожал плечами. Точно одно: спрашивать откуда она узнала мой адрес, смысла не имело. Да и не в моих правилах бросать дела на половине. Раз уж зацепила, то пусть скажет всё, что может сказать о мифической справедливости!

А если она окажется какой-нибудь сумасшедшей, убивающей неспособных защищаться мужчин, то это даже к лучшему. Одним инвалидом-неудачником станет меньше.

Парадная была темна, как каземат. То ли забавлялся кто, то ли проводка давно уже нуждалась в замене, но новые осветители дольше суток тут не работали. От мизерных окошек, что были даже не на каждом пролёте, почти не было толку, и жильцы давно свыклись. Большинство ходило с маленькими карманными фонариками. Я же как-то обходился без них.

Когда мы уже почти поднялись на третий, нас обогнала тонкая высокая тень с тем самым карманным диодным фонариком.

— Добрый вечер! - прозвенела тень музыкальным голоском, и я узнал в ней Сашу, молоденькую совсем девушку с четвёртого этажа. Единственную, кто здоровался со мной и был искренне приветлив весь этот чёрный-пречёрный год.

— Добрый… - прохрипел я и, прочистив горло, решил даже поддержать разговор: - Всё на скрипке скрипишь?..

Но девушка уже не слышала. Странная она, подумал я. Будто не от мира сего. Смотришь, и кажется, что всё вокруг неё не настоящее, серое всё и плоское, а она - нет. Она как бы… выпуклая. Цветная что ли…

Сабэль, оказалось, видела в темноте, как кошка. Я почти уже провернул ключ в двери, когда она положила свою горячую ладонь на мою руку.

— Постойте. Я хочу кое-о-чём предупредить вас. Если я войду, ваша жизнь уже никогда не будет прежней. Как и обещала, я покажу вам человека, который…

— Передумали? - где-то в глубине души я всё же порадовался этому её внезапному отступлению. Слишком необычно всё. Слишком. Я бы предпочёл зайти домой, пропустить несколько рюмок да улечься спать перед бухтящим телевизором. Забыть сегодняшний день. Ведь не бывает никакой справедливости.

— Нет, не передумала. Я ни за что не передумаю. Только вы.

— Тогда, - толкнул я дверь и сделал жест рукой, - прошу.

Под видом, что нужно поставить чаю, первым делом я прохромал на кухню, где быстренько налил себе водки и выпил, занюхав раскрытым портсигаром.

— О, вы любите живопись! - послышалось из зала.

Я скривился, будто под рёбра, точно меж пятым и шестым, вошёл тонкий стальной штырь. И махнул из горла.

— Люблю…

— Что?

— Люблю! - прокашлялся я.