Ловчие Удачи

Всё теперь становилось ясно. Здесь орудовала тайная канцелярия Ларона. Видимо, Шрам сообщил далеко не все из того, что нужно было бы знать Кеарху, и теперь бедняга угодил в знатный переплет. Но пока что эльф был сам себе хозяин и осторожно спустился вниз, рассчитывая незаметно добраться до конюшен. Из-за угла выскочили три черные, как и вся та ночь, личности. Эльф и троица некоторое время смотрели друг на друга, затем разошлись. Сильваниец вскочил в седло, а незнакомцы снова попрятались по темным углам, не проронив ни слова.

Тот, кто утверждал, что Война Кинжалов канула в лету вместе с эпохой Сокрушения Идолов, был самонадеянным болваном! Резали нынче ничуть не меньше, только делали всё гораздо тише. С элегантностью, полной уже нездорового цинизма.

«Ох уж эти маги! Чинно расселись по башням», — взгляд эльфа снова скользнул вверх по каменной стене. Будто и не было Xenos и их последователей. Да и правители угомонились, стараясь не вести крупномасштабных войн. Однако, подспудно, дела кипели. И ещё какие! Заговоры, интриги, перевороты. Каждый сам за себя и против всех с готовностью защищать собственную шкуру, даже если овчинка выделки не стоила.

Форпат был символом того абсурдного времени, которое скромно крутило шестерни на часах проходящего века. Кто бы мог помыслить, что вольный град, в котором не могла действовать магия из-за хранящих его ста двадцати башен по форме напоминавших обелиски с огромными сферами из оникса на верхушках, превратится в обитель адептов Объединенной магии? Возможно, Форпат хорошо подходил своим статусом города-государства для своевольных чародеев? После войны сразу же нашлись деньги и охотники помочь восстановить порушенный осадами и чумой «памятник былого». Маги быстро расселились в верхнем городе, возведенном довольно шустро, а тех, кто уцелел после погромов и резни, оставили внизу в качестве обслуги.

В каменных мешках и тупиках стен еще виднелись остатки башен, которые хранили когда-то вольный град, а теперь, сломанными зубьями торчали из земли то тут, то там. Разбитые ониксовые сферы растащили и понаделали из них бесполезных, но дорогущих амулетов. Считалось, что они вроде защищали от магии. Хотя все прекрасно понимали, что противопоставить хоть сколько-то сильному чародейству такую побрякушку было пустым делом. Амулет из такого материала должен был быть огромных размеров и попросту придавил бы своего владельца. И всё равно местные жители носили на шее малюсенькие осколочки на цепочках. Так спокойнее…

Угол, где приткнуться, оказалось найти делом не сложным. Кеарх немного успокоился, договорившись с хозяйкой одного из обиталищ, что находилось прямо в стене монолита, поддерживавшего целый букет построек верхнего города. С трех сторон двор окружали стены, из которых светили в два ряда маленькие окошки, а, чтобы попасть в жилище, приходилось спускаться по ступеням к дверям, которые прятались в глубине каменной кладки, словно стесняясь собственного убожества. Едва эльф успел обосноваться, как вскоре его начал бить жестокий кашель. Сначала незаметно подкравшийся к горлу, а потом вцепившийся в грудь, словно кузнечными клещами, не отпуская беднягу ни днем, ни ночью. В комнатушке, где он устроился, было холодно, и сильваниец спасался только горячим чаем, который пил дни напролет, усевшись на стул возле окна и закутавшись в плащ.

Вечером он зажигал свечу и смотрел на пляску пламени, продолжая сидеть у окна. Чувства притупились, красные от бессонных ночей глаза постоянно щурились. Кеарх забывался воспоминаниями и почти ничего не ел. Вскоре и сил на страх не осталось. Болезнь пробегала в сознании бредом, и ему грезилось, что Карнаж умер, сам бросился на кинжал, повесился на суку у тракта… А еще у него были сладостные грезы, как красноволосого убивает тот самый ларониец, проникший в комнату, едва Шрам испустил дух.