Ловчие Удачи

От очередного удара мечом человекоящер ускользнул, отпрыгнув назад, сгруппировался и выстрелил в «ловца удачи» как пружина, сжимая в каждой руке по островитянскому кинжалу с листовидными лезвиями и сильно изогнутыми, почти перпендикулярно клинку, ручками.

Карнаж припал к мостовой — противник пролетел над ним. Пальцы полукровки распустили узел, удерживающий ножны за спиной. Джарр снова метнулся к нему. Кинжалы развели в стороны руки полукровки, а голова человекоящера тараном влетела Фениксу в живот. «Ловец удачи» отлетел и упал спиной на мостовую, отделавшись двумя неглубокими резаными ранами на груди. Едва вскочив, снова грохнулся на мостовую, сбитый ударом ноги под колени. Откатившись от высекших искры из брусчатки листовидных клинков, полукровка большим пальцем руки открыл металлическую заглушку на конце рукояти своего меча, и в глаза джарру полетела горсть слепящего порошка. Массивный стальной набалдашник ножен ударил в левую, уже раненую руку человекоящера, выбив из неё кинжал. Убийца взревел, стараясьпротереть глаза. Карнаж не отпускал его, атакуя мечом, и, когда джарр отбивал удар клинком, орудовал ножнами, как дубинкой.

— Что же не поделили эти двое? — с усмешкой спросил один страж другого.

— Да небось деньги, как всегда. Что скажешь? Забьемся или просто смотрим?

— Бьюсь об заклад, что джарру конец.

— Принято! — усмехнулся стражник. — Но, вот увидишь, остроухий здесь тоже испустит дух.

В ладонь звякнули сначала его монеты, а потом и монеты приятеля.

Кинжал джарра снова метнулся в грудь полукровки. Меч встретил атаку, отбросил оружие противника, и «ловец удачи» ударил ногой под колено убийце, заодно накрывая ножнами руку с островитянским клинком. Человекоящер, лишившись оружия, набросился на Феникса, и они покатились по мостовой. Джарру тоже удалось обезоружить Карнажа и в ход пошли ноги и кулаки. Оба вскакивали, потом падали, сбивали друг друга с ног, заламывали руки. Полукровка использовал все слабости противника: бил в раненные места, снова и снова наносил тому удары в сломанную ногу. Человекоящер рвал Фениксу когтями грудь, отбрасывая от себя эту безжалостную тварь, что накидывалась на него снова и снова. Карнаж чувствовал, как противник слабеет, и сам из последних сил атаковал.

Толкнув джарра плечом на стену и там подсев под его длинные лапы, Феникс, с нарастающим рыком, принялся лупить убийце кулаками в живот, сдирая стальными набойками на перчатках чешую. Человекоящер повис у него на плече, ударяя растопыренными когтями в спину с перьями в серебряных кругляшах. Он даже умудрился оторвать один, но бил всё медленнее и медленнее. Изможденные, оба свалились на мостовую. Полукровка выбрался из-под противника, навалился сверху, не давая тому оторвать спины от холодного камня. Резкая боль пронзила бок. Карнаж вскрикнул и сгорбился — в бандаж справа засел стальной штырь. «Ловец удачи» перехватил руку джарра, толкающую оружие вглубь. Валлет с легким щелчком вышел из пряжки ремня, зажатый меж окровавленных пальцев, и вонзился человекоящеру в грудь. Штырь остановился. С хрустом вывернув потайной кинжал, полукровка снова воткнул его уже в горло убийце.

— Похоже, ничья, — сказал стражник, отсыпая деньги обратно, когда красноволосый свалился рядом с поверженным противником.

— Однако, было завлекательно, — ответил второй стражник, пряча монеты под робу.

— Время открывать врата. Скажи тем, кто на стенах, пусть поспешат. Задержались мы с этими двумя изрядно.

— Сделаем!

Карнаж поднялся. Не сразу, постепенно, зажимая рану в боку. Затуманенным взором осмотрелся. Стражей и след простыл, ведь зрелище кончилось. Рядом стояла его лошадь. Странно. Кто-то подобрал оружие полукровки и рассовал меж сумок, притороченных к седлу.

— Клянусь… Я здесь не сдохну! — процедил сквозь зубы «ловец удачи», протягивая руку и хватаясь за поводья.

Кто-то стоял сзади. Феникс это чувствовал. Взгляд через плечо.

Беловолосой агент из тайной канцелярии махнул на прощание и одобрительно кивнул из-под глубокого капюшона фиолетового плаща.

С такой дырой в боку нечего было и думать вскакивать в седло. Феникс кашлянул и сплюнул на каменную мостовую, после чего побрел к воротам, сгорбившись, почти ничего не видя перед собой, весь помятый и избитый, в крови и своей, и чужой. Он так прошествовал, сопровождаемый пустыми взглядами стражей. Один из них многозначительно кашлянул в кулак и толкнул второго под локоть. Но тот не спешил расставаться с деньгами, а кивнул в сторону моста. Оба смотрели вслед красноволосому озадаченными, выжидающими взглядами, словно пара стервятников.

За воротами, так же, как и в городе, этим утром ярко светило солнце, отражая единство настроений природы и бургомистра. В воздухе разносилось чириканье воробьев и карканье ворон. Ветер волновал зеленую траву в поле на той стороне реки. Вокруг не было ни души. Тракт пустовал. Лишь сильванийские стражи пограничья сверкали то тут, то там своими начищенными шлемами.