Ловчие Удачи

Корабли прибывали в порты Зюдрадзеля во множестве каждый день, и сошедшие по трапу путешественники растворялись в наполненном жизнью городе. Шумели трактиры, на торговых площадях яблоку негде было упасть, отчего страже прибавлялось с каждым днем хлопот с кишащими в таких местах карманниками. И, судя по многочисленным виселицам, заплечных дел мастера неплохо справлялись, сколачивая новые и спешно освобождая старые, чтоб вздернуть оставшееся в узилищах ворье.

Бургомистром в Зюдрадзеле был халфлинг[2] и ревностно следил за порядком в городе. Для приезжего он оставался, чуть ли не единственным напоминанием о том, что Истания являлась страной, населённой этим низкорослым народцем. Теперь халфлингов можно было повстречать разве только в пригородах и деревнях, подальше от густонаселённых центров торговли и ремёсел.

На просторах Истании этой весной царили покой и умиротворение. Правда, приграничье с Лароном напоминало о недавней войне пепелищами сожженных сел да вытоптанными полями. Впрочем, на деревьях уже шумела первая листва и чирикали птицы. Халфлинги вели свой простой и размеренный быт. Из-за невысоких заборчиков в садах слышались картавые голоса, ведущие разговоры о цветах, репе и будущих посевах. Где-то играла мелодию дудочка.

Мэрилл пребывал сегодня в скверном настроении. Во-первых, закончился его любимый табак. Во-вторых, он сегодня ещё не завтракал. В-третьих, его драгоценная супруга битый час без умолку трещит с подругой о каком-то проезжем, совершенно забыв о том, что ему, Мэриллу, иногда хочется есть, как и всякой живой твари, и этому треклятому проезжему в том числе. Но дражайшая супруга была так увлечена, что халфлингу не оставалось ничего, кроме того, чтобы пойти к своему давнему приятелю и одолжить фивландского табачку.

— Утро доброе, Мэрилл. Чего кислый? — крикнул ему с крыльца Керн, едва халфлинг подошёл к калитке.

— И тебе доброго. Не возражаешь, если я посижу, пока наши жены перемоют кости тому проезжему? Будь он неладен!

— Конечно, — подмигнул другу Керн и, заметив пустую трубку в руках Мэрилла, со смехом бросил тому кисет с табаком, — Держи! И убери эту недовольную рожу!

Два друга уселись на ступеньки и закурили. В воздух поднялись клубы ароматного дыма.

— А ты видел его? — спросил Мэрилл немного погодя, так как, хоть и неприятно было, но приходилось признать, что для деревеньки этот приезжий оказалось целым событием.

— А чего там видеть? Всадник, закутанный по уши в плащ. Сильванийская широкополая шляпа с облезлыми перьями нахлобучена по глаза.

— Так чего же тогда вокруг столько шуму-то?

Керн сделал затяжку и, задумчиво разглядывая выпущенное облачко, ответил:

— Видишь ли, он спрашивал дорогу до подводных пещер. А они в горах Драконьего Проклятия.

— И всё?! — изумился Мэрилл.

— А разве мало?! — Керн с раздражением вытряхнул чубук. — Опять в то злачное местечко стекается всякий сброд. Хоть и всегда так по весне. Прям как птицы возвращаются с зимовья. Так этот вообще ехал не через Арганзанд, как прочие, а от Зюдрадзэля. Совсем обнаглели!

— Да уж, — протянул Мэрилл, — тамошний бургомистр, что твой кот, совсем мышей не ловит.

— А чего ему? Его дело маленькое: принимать в порту, спроваживать до городских ворот да поскорее их захлопывать. Эти «ловчие удачи» не настолько глупы, чтобы в городах, таких как Зюдрадзэль промышлять. У нас быстренько познакомят с пеньковой верёвкой и обмылочком, не то, что у людей в Феларе — целыми кварталами ворьё живет и ничего, — Керн сплюнул. — Ты бы видел глазища этого субчика — как две ларонийские золотые кроны. Эка на меня таращился, когда жена ему дорогу объясняла. Хотя, чего уж там… Не дурак видать. Только глазища и видно было. И конь у него чёрный, и плащ, и шляпа. Только перья на шляпе огненные, из петушиного хвоста, небось, выдрал.

— О как, — Мэрилл принял еще более задумчивый вид, — а я таки думаю, коли спрашивал, стало быть, первый раз туда через наши места направляется. Но болота сейчас ой какие неспокойные…

— Угу, — Керн снова набил чубук, — когда, помню, собирал возле топей хворост, коленки тряслись так, что еле домой дошёл.

— Да полноте, чего ты там увидел? — усмехнулся Мэрилл.

— Ха! Молчи лучше! Сам сын мельника, ничего кроме киллмулис[3] тебе не мерещилось!

— Ага, всё лучше, чем твои бредни об эллильдян… Или как их там? Больше заезжих слушай и двинешься умом точно!

— Невежа, ellylldan — бродячие огни. Они там водятся. Так что этому проезжему лучше поостеречься. Заведут в топи и конец.

Керн встал со значительным видом халфлинга, изрёкшего нечто очень важное, и направился навстречу вернувшейся жёнушке, улыбаясь, как голодный волк. Ещё бы! С каждым её шагом приближался долгожданный завтрак, а поесть, как известно, халфлинги очень любили. Особенно в истанийской провинции после сбора урожая, когда трапезы занимали едва ли не треть всего дня, помимо меланхоличного раскуривания трубок в беседках.