Ловчие удачи

Далеко не все знали грань разумного после становления волшебства практически вседоступным. Сами собой упразднились академии, разрушенные отчасти популярным принципом «и сам с усам». Врожденный талант больше не играл определяющей роли, и состоятельные придворные могли себе позволить присоединиться к магическим таинствам, при этом абсолютно ничего не смысля в них, нанимая наставников из гильдий и щедро приплачивая авантюристам, готовым раздобыть или выкрасть старинные фолианты из библиотек. Или извлечь таковые из катакомб, склепов и развалин какой-нибудь магической башни у черта на рогах, чей хозяин сгинул во время войны.

— А вы, стало быть, из «ловчих удачи»? Уж больно прытко вы по кочкам скакали и по верёвке без узлов взобрались, — прервал затянувшееся молчание постовой, зажигая фонарь.

— Верно, — красноволосый поднялся, — Как, впрочем, и добрая треть всех, кому, прямо как по старинному ларонийскому проклятию, выпало жить в эпоху перемен.

— В этом вы правы, — слабая улыбка озарила каменное лицо парня, и он принялся подавать знаки фонарём, явно адресованные небольшой башенке, выдающейся на скале в свете луны, словно кривая печная труба.

Вскоре последовал ответ. Постовой облегчённо вздохнул и, развернувшись, красноречиво отворил щеколду на люке. Красноволосый шарахнулся в сторону от яркого света фонаря, закрывая рукой глаза.

— Хм, видимо, вы действительно проделали большой путь, — сказал парень, окончательно убедившись, что перед ним далеко не простой эльф, или даже не эльф вовсе, — Теперь осталось совсем немного. Порядка двухсот-трехсот ярдов [3]… Да! И конюшня у нас конечно не ахти, но за хороший куш вам могут подыскать неплохого скакуна. Коли на вас шпоры, но вы остались без лошади.

Приезжий ничего не ответил и соскользнул по верёвке вниз. Встав на твердую почву, он снова нахлобучил свою шляпу с петушиными перьями. Плотнее завернувшись в короткий плащ и, удобнее перехватив за ремни сумки с поклажей, он быстрым шагом двинулся по тропинке к тому месту, где в горах слабо мерцали огоньки пылающих рун.

Наслушавшись историй о, якобы, могущественном заклятии, наложенном на потайной вход в пещеры, красноволосый был разочарован, когда увидел, что это оказалось всего лишь сочетанием иллюзии и магического барьера. Эта побасенка о «могущественном» таинстве заклятия была, скорее всего, рождена «доблестными» борцами со злом, инквизиторами и иже с ними, из-за их полного бессилия. Ведь соваться в подобную вольницу решались только выжившие из ума бродячие рыцари. Отчего неудивительно, что в последнее время их количество уменьшалось пропорционально возросшему числу подобных злачных местечек по всему Материку.

Стражи гор без проволочек впустили его внутрь. Едва привыкнув к неверному свету факелов вдоль стен пещеры, приезжий столкнулся нос к носу со здоровенным детиной. Судя по смуглому цвету кожи и выпирающим нижним клыкам, тот являлся отпрыском орочей крови, столь редкой теперь и всегда изрядно разбавленной человеческой.

— Чего надо здесь!? — хрипло рявкнул детина, распространив вокруг удушливый запах чеснока, несомненно, съеденного им недавно для сокращения времени возможного общения со всеми, кому вздумается явиться в столь поздний час.

— Не твое собачье дело, зубастый. Говори правила здешние и не испытывай моё терпение, — пресек попытки дознания красноволосый, озадачив стража своим диковинным металлическим голосом.

— Та-ак, — протянул детина, поигрывая в руке увесистой дубиной. Но, ничего не найдя сказать, лишь буркнул, что проливать сегодня кровь в «городе» лучше не стоит, и дал отмашку остальным пропустить.

В вольницах с правилами было туго, особенно для охраны у входа. Так как непонятно было, кого они должны охранять, толи обитателей от приезжих, толи наоборот. Большинство «местных» сами могли за себя постоять, и поединки случались почти ежедневно. Запрещались только драки группа на группу числом более десятка участников с каждой стороны.

Впрочем, основной заботой у стражей были гнездовья вывернв сводах. Эти твари могли хорошо послужить при обороне расположенной среди пещерных озер цитадели, но их надо было чем-то кормить, чтобы, с голодухи, не пожрали народ. Поэтому поиск пропитания по большей части и был основным занятием стражи, а именно: собирание тел тех, кого в потасовках насадили на нож, или тех, кого прикончила цинга… До старости здесь мало кто доживал.

Узкий ход вывел красноволосого к круто спускающейся вниз дороге.