Ловчила

— И я того же мнения. А сейчас, я думаю, нам лучше поговорить с глазу на глаз. — Майор повернулся к Ларионовой и елейным голосом пропел: — Что ж, Людмила Дмитриевна, теперь вы у нас остались без алиби… Проводи-ка, Женя, госпожу Ларионову до лестницы и постарайся, чтобы она не встретилась с Чекмаевой.

Бухгалтерша встала. Ее грудь, как две небольшие торпеды, хищно ощетинились на майора.

— Вы думаете, я подерусь с этой девкой? — спросила она презрительно. — Не дождетесь!

Молодая женщина повернулась, и ее каблучки гордо процокали к выходу. Женя отправился выполнять поручение начальника.

— Зачем же вы, Олег Семенович, вернулись на свадьбу? — прохрустел Хвостов, когда Селиванов прикрыл за собой дверь.

Кадамов вздохнул так, будто с его плеч сняли тяжелый груз.

— Да кто его знает, товарищ майор, — директор заметно повеселел. — Шарф и зонтик я там оставил, как будто мне Нечаев их потом на работу не принес бы. Зашел, а здесь фотограф, паренек этот, пристал, давай фотографироваться. Пришлось снять плащ и встать в общий строй.

— Чего же вы нам тогда небылицы плели про Ларионову?

У Кадамова покраснела вторая щека.

— Да это мне Людка голову заморочила. Давай, говорит, скажем, будто вместе были, к нам тогда с ограблением никто приставать не будет. Так проще. Про фотографию, по правде, я и забыл. Взял да согласился. Мне это на руку было. Не хотелось Светку подводить. Вы уж меня простите. — Директор сокрушенно покачал головой. — Черт меня дернул с этой девчонкой связаться!

— Да уж, — на лице Хвостова читалось осуждение. — Больно молода она для вас.

— Э-э, не скажите! — чубчик у Кадамова торчал как прежде, а в глазах появился блеск. — Она для меня — в самый раз, а вот я для нее, возможно, и староват. Но, как говорится, дело вкуса. А вообще-то вы правы. Запутался я с этими бабами, пора завязывать. Не мальчик уже.

Вернулся Женя и уселся на своем месте.

— Как же у вас получилось со Светой? — спросил майор.

— Да выпивший я сильно был, — дернул одной щекой Кадамов. — Когда танцевал с этой девчонкой, предложил выйти на улицу, посидеть в моей машине, покурить. Она и согласилась. Я вышел первым, еще поглядел по сторонам, — Люды видно не было. Потом появилась Света. Мы залезли в машину, я отогнал ее к кустам. В тачке бутылка шампанского была, конфеты. Я заранее купил, чтобы к Ларионовой не с пустыми руками идти. Ну, выпили, покурили, потом, сами понимаете…

— О чем говорили?

— О чем в таких случаях говорят?.. Нес всякий вздор. С первого взгляда понравилась, мол, люблю, жить не могу…

— Музыку включали?

— О, да! Кассету какую-то врубил.

— Какую, не помните?

— Нет. Включил первую попавшуюся, которую в "бардачке" нащупал. Разве это важно?

— Для вас, да. — Хвостов издал звук, похожий на хрюканье. — Вы что же думаете, я вас расспрашиваю, потому что испытываю к вашим любовным похождениям нездоровый интерес?

— А-а… — догадался Кадамов. — Вы хотите сравнить мои показания с показаниями Светы?.. Сейчас, сейчас, погодите, я вспомню… Ну да, Стинг пел… Точно, я его кассету поставил. Там еще его самая знаменитая песня звучала. Эта… ла-а, ла-ла-а…

— Я надеюсь, вы не собираетесь нам концерт устраивать? — с иронией перебил директора майор.

— О, простите! — опомнился Кадамов.

Селиванов во все глаза глядел на директора. Сегодня в этом тихом, воспитанном человеке трудно было признать вчерашнего хама и дебошира.

Стул, а быть может, скелет майора загремел, когда он поднялся.

— Мы с вами закончили, — с трудом скрывая неприязнь, произнес Хвостов. — Надолго не прощаюсь. Поторопитесь, Олег Семенович, вас ожидает интересный разговор с Ларионовой. Вот ей и споете.

— Ха-ха! — принужденно рассмеялся Кадамов и поспешно встал. — В одном вы не правы: закатывать концерты — это по части Ларионовой.

Тяжелой поступью он направился к выходу, а майор обратился к помощнику:

— Парнишка этот, Романов, еще не ушел?

— Нет, Борис Егорович. В коридоре сидит, с Чекмаевой.

— Веди его сюда!

Женя вышел и тут же вернулся с Романовым. Хвостов со скрещенными на груди руками и широко расставленными ногами поджидал у входа в кабинет. Добродушия в нем было столько же, сколько у бульдога, посаженного на цепь.

— О даче ложных показаний предупреждал? — спросил он у Жени.

— Так точно, товарищ майор.

Хвостов взял парнишку за пуговицу на рубашке, притянул к себе, а потом легонько оттолкнул его к стене.

— Так что же ты, щенок, нам голову морочишь?

Очевидно, Романов подумал, что его сейчас будут бить. Он испуганно заморгал, прикрываясь руками, и залепетал:

— Да что я такого сделал, товарищ майор?

— Интересный вопрос! — Хвостов приблизил свое лицо к лицу парня, якобы для того, чтобы лучше расслышать ответ. — Так, говоришь, Чекмаева из дому Бериковой никуда не выходила?

Романов проблеял:

— Не-эт, э-э…

— Что не-эт?.. — передразнил Хвостов. — За решетку захотел? Сейчас я отправлю гонца за вещами к твоей мамочке, то-то будет радости в доме! Так выходила она или нет?

Игорь отвел взгляд.

— Ну, выходила.

— Когда?