Ловчила

— Выходи к нему минут через пятнадцать. Мы с Аликом заправимся, а потом захватим тебя. Поторапливайся!

Раздались гудки отбоя. Селиванов положил трубку и стал быстро одеваться. На завтрак времени не хватит. Да и неприлично лазить в чужом холодильнике. Подруга Тани уехала в отпуск и оставила ей ключи, присматривать за квартирой. Вот они вчера вечером зашли да так и остались на ночь. Женя позвонил домой и продиктовал матери номер телефона на тот случай, если будут искать. Пригодилось.

Селиванов умылся и критически оглядел себя в зеркало. Придется обойтись и без бритья. В следующий раз обязательно нужно прихватить бритву и зубную щетку.

— Женечка! — раздался из комнаты сонный голос. — Уже уходишь?

Вытирая лицо носовым платком, Селиванов вошел в зал.

— Срочно на работу вызывают.

— Который час? — промурлыкала девушка.

— Без десяти шесть.

Таня ужаснулась:

— Такая рань?! — Она повернулась на живот, обхватила руками подушку и, снова засыпая, пробормотала: — Я еще немножко посплю… Там в холодильнике масло… колбаса… сыр… позавтракай…

— Некогда. — Селиванов поцеловал девушку в щечку и, прошептав: — Вечером позвоню, — двинулся к двери.

Выйдя из подъезда, он обомлел. Оказывается, деревья уже цветут! Как же он этого раньше не замечал? Розовые и белые соцветья усыпали ветви. Похожие на стаи разноцветных бабочек, они, казалось, готовы были упорхнуть от малейшего дуновения ветерка. В воздухе витал особый, свойственный весне аромат.

Женя направился между домами к условленному месту. По утрам еще прохладно, и в своей тоненькой белой рубашке он основательно продрог.

Магазин, где можно было согреться, разумеется, еще закрыт. Поеживаясь, Селиванов принялся расхаживать по обочине. Наконец подкатил драндулет Алика.

— Ты чего вырядился, как на банкет? — высунувшись в окно, с ходу накинулся на помощника Хвостов. — Почему не форме?

— Это вы, товарищ майор, говорят, даже спите в ней, — парировал Селиванов. — А я не могу, галстук душит…

— …Вот потому ты и спишь в гражданке! — громыхнул майор. — Но уж если ты используешь эту одежду в качестве пижамы, то ее хотя бы изредка необходимо гладить, особенно перед работой!

Начальник был прав: одежда Жени была изрядно помята, однако он робко возразил:

— Я же не из дома, Борис Егорович.

— Это не мои проблемы.

Хотя Селиванов старался не дышать в сторону начальника, тот все равно учуял запах выпитого им накануне спиртного.

— И еще… С какого бы я не был похмелья, я обязательно бреюсь по утрам! — В доказательство, что он так и поступает, Хвостов театральным жестом провел тыльной стороной руки по своей до синевы выбритой щеке. — Тебе тоже не мешало бы перенять такую привычку.

Из-за спины майора Алик ободряюще подмигнул. Спасаясь от дальнейших сентенций, Селиванов юркнул в салон "УАЗика".

Там, оказывается, сидели Смыслов и Ахмедова. В полумраке Женя разглядел их заспанные лица и поздоровался:

— Доброе утро.

— Что, досталось от начальства? — в темноте озорно блеснули глаза патологоанатома.

— Бывает! — от крутого виража Селиванова бросило на скамейку. — Не в духе он чего-то с утра.

— Будешь тут в духе, когда тебя в такую рань поднимают, — продребезжал своим старческим голосом эксперт.

— Куда едем?

— А черт его знает! Твой начальник нам не докладывает.

Оставшуюся часть пути ехали молча. Пропетляв по городу, Алик остановил свой тарантас.

— Все, приехали, вытряхивайтесь! — сказал Хвостов в зарешеченное окошечко и, выпрыгнув из машины, хлопнул дверцей.

Вышел и Селиванов, а за ним Ахмедова. Кряхтя, выбрался Смыслов. "УАЗик" стоял на знакомой заасфальтированной площадке у дома Бериковой.

Нечаев поджидал бригаду у подъезда. Завидев майора, он устремился к нему. Галстук съехал набок, рубашка выбилась из брюк, но, похоже, такие мелочи его сейчас не интересовали. В этом осунувшемся, небритом человеке с лихорадочно блестевшими глазами с трудом можно было узнать счастливого новобрачного, с которым Хвостов и Селиванов расстались всего пару дней назад.

— Это какой-то кошмар! — срывающимся голосом говорил бывший завсекцией. — Я до сих пор не могу поверить! Я не переживу этого!..

Хвостов, выражая участие, похлопал Нечаева по плечу:

— Крепитесь, Виктор Андреевич, крепитесь… Идемте, покажете нам, где вы ее обнаружили.

Нечаев, Хвостов и Селиванов быстрым шагом направились к подъезду. За ними двинулась Динара. Замыкал шествие Смыслов.

Дверь на третьем этаже в квартиру Бериковой была приоткрыта. В прихожей натоптано, в комнатах беспорядок. Явно что-то искали. На полу в зале ковер сбит, кресло перевернуто, большая настольная лампа на журнальном столике опрокинута. В спертом воздухе витал так хорошо знакомый майору, вызывающий тошноту запах крови, запах смерти. Сама хозяйка лежала в густой темной луже в углу зала, прислонившись к стене. Одна нога поджата, язык вывален, взгляд стеклянный. Одета в голубой халат, на одной ноге тапочка, другая валяется в центре зала. Такое впечатление, что Берикову убили, а потом швырнули в угол комнаты.

— О боже! — застонал Нечаев. — Какой ужас! Какой ужас!