Love for speed. Part 2 (СИ)

Вынимаю из рук иголки и еще какую-то штуку, и встаю с кровати. Замечаю на стене часы. Три часа ночи. Прошло не так много времени после гонок. Иду босыми ногами в коридор, тут плохо освещено и слишком тихо. Я хочу пить. Направляюсь в сторону регистратуры.

Здесь ничего не изменилось с прошлого раза.

Слышу звонкий смех. Поворачиваю голову на звук. За моей спиной стоит Джесс в белом коротеньком сарафанчике и тоже босиком.

— Джесс?

— Привет Айзек, - она улыбается и обнимает меня. Так крепко. – Наконец-то ты пришел, - говорит она и отстраняется.

— Я в больнице, куда я мог прийти? – спрашиваю я.

— Ко мне, - отвечает она, все так же улыбаясь.

— Что случилось?

— Авария, - восклицает она и снова улыбается, - ты попал в аварию, с машиной что-то случилось, и она перевернулась, - отвечает она и берет меня за руку. – Ты улыбался, – вдруг говорит она, когда мы проходим к моей палате.

— Когда я улыбался?

— Когда машина перевернулась, глупенький, - отвечает она, и мы заходим в палату. Я улыбался, когда умирал, неужели мои слова сбылись?

— Значит, я умер?

— Ага, - отвечает она и снова обнимает меня.

Ничего не понимаю. Но сейчас мне все равно, она здесь со мной и я чувствую ее объятия. Целую ее, ощущаю родные губы, все такие же теплые и мягкие. Продвигаемся к больничной койке и ложимся, не отрываясь друг от друга ни на секунду.

— Я так скучала, думала ты никогда не придешь, - с трудом оторвавшись от меня, шепчет она. Теперь улыбаюсь я.

— Я скучал по тебе, слишком сильно, чтобы сейчас тратиться на разговоры, - говорю я и снова целую ее.

***

Утро. Лучи солнца пробиваются через окно на мою кровать и прямо мне в глаза. Нехотя открываю глаза. Моя койка пуста. Она ушла. Опять слышу звук аппарата, который следит за моим сердцебиением. Но краем глаза улавливаю что-то еще. Поворачиваю голову, с другой стороны стоит медсестра и что-то записывает.

Она что не видит, что я смотрю на нее?

— Я проснулся, - сонным голосом говорю я, но она не слышит. Поднимаюсь с кровати, встаю прямо возле нее. Ноль внимания. Смотрю на кровать и... Блять! Это я. Я вижу себя.

То есть, это невозможно. Я, блять, не в каком-то голливудском кино! Это не возможно. Аппарат показывает, что мой пульс участился. Медсестра выбегает в коридор, но не успеваю я выйти за ней, как приходит доктор. Он что-то добавляет в капельницу и ритм сердца успокаивается. Через несколько минут, врач и медсестра уходят.

Смотрю на себя. Лицо все в сильных царапинах, бровь рассечена, на носу пластырь. Наверное, сломал. На шее какая-то хрень. Нога сломана. Охренеть.

Слышу в коридоре чей-то знакомый голос, но не могу разобрать кто это. Дверь открывается, и я отхожу от кровати. Это мои родители. Мама плачет, отец, как всегда не показывает чувств. В этом я мог бы ему позавидовать.

— Сынок, - плачет мама и берет меня за руку. Чувствую ее тепло на своей руке. Это странно. – Проснись, - ее голос хриплый, она слишком долго плачет.

— Лулу, - зовет ее отец. Но она лишь трясет головой. – Он очнется, просто нужно время.

— Сколько еще нужно времени? Прошло уже восемь дней, Гарри, восемь, – говорит мама, смотря на отца. Я пролежал так восемь дней? Офигеть.

— Лулу, здесь лучшие врачи, они знают что делают, - спокойным, но уставшим голосом говорит отец.

— Мое сердце болит, я не могу просто смотреть и ждать, - мама снова плачет. Слышу, как на приборе мое сердце пропустило удар. Подхожу к ним, но не притрагиваюсь. Слишком страшно.

— Уверен, он слышит нас и…

— Да, он слышит, он слышит нас, - говорит мама и, встав со стула, целует меня в лоб. – Пожалуйста, проснись, - она шепчет мне в ухо, но я слышу ее, будто она стоит возле меня. Мама выходит из палаты, а отец устало садится на стул и, оперевшись об колени, прячет лицо в ладонях .

Мне больно смотреть на них.

— Знаешь, - вдруг произносит отец, – ты делаешь всем больно. Мне, Лулу, Кэмерону, Аманде. - Я сглатываю. - Ты просто лежишь здесь и я даже не уверен, слышишь ты нас или нет, но черт, Айзек, ты убиваешь нас. Твоя мать не спит уже неделю и плачет днями и ночами. Я не могу смотреть на нее, когда она в таком состоянии, мое сердце разрывается на миллион кусочков. Черт, - снова выдыхает он. Я подхожу ближе к кровати и встаю напротив отца и то, что я вижу, повергает меня в шок. Мой отец, Гарри Стайлс, который никогда не показывает своих чувств, плачет. По его щеке стекает слеза.

— Отец, - зову я, но он не слышит.

— Неужели ты бросишь нас, Айзек? Черт, неужели это из-за той девчонки, Джесс? Айзек, она умерла несколько лет назад. Блять, я разговариваю сам с собой, - усмехается он и вытирает щеки. Подхожу к нему и трясущейся рукой притрагиваюсь к его плечу. Он не замечает этого.

— Айзек, ты нужен нам. Твоя мать не переживет твоего ухода, – через пять минут молчания произносит он.

— Не слушай его, - слышу позади себя голос Джесс. – Он врет, ты им не нужен. - На ее лице нет вчерашней улыбки, сейчас она другая.

— Джесс, мой отец никогда не врет.

— Врет, - говорит она, как маленький ребенок. – Ты им не нужен, ты нужен мне, здесь! – злится она.