Love Forever?

– Знаешь, Антон, по-моему, мы с тобой вполне можем расцепить руки.

– Это еще зачем?

– Затем, что мы должны… пропасть вместе, раз нам обоим прислали… эту гадость…

– Может, это означает, что похищать… нас намереваются одномоментно, но… в разные места… Хотелось бы уж вместе…

– Может, и так, – Аня согласно кивнула, и они опять вдвоем с Антоном, как альпинисты в связке, направились на кухню.

Стену в коридоре Аня с Антоном довольно долго ковыряли тяпкой без ручки, которую отыскали в одном из шкафов, и большой никелированной вилкой с двумя зубцами, предназначенной для запеченного мяса. В конце концов молодым людям удалось оторвать приличный кусок пластиковой обшивки. Но в отверстии виднелась деревянная поверхность.

– А здорово будет, Анна, если мы весь вечер убьем на крушение этой фальшивой стены, а за ней окажется настоящая, деревянная, которую тяпкой не возьмешь!

– Не отвлекайся, Масляков, – бросила ему Аня. – У нас все равно нет выбора, а времени наверняка и того меньше.

Антон пожал плечами, подцепил тяпкой пластик, поднатужился и вырвал довольно приличный его кусок. Стало ясно, что за фальшивой стеной находится дверь.

Не жалея свои ухоженные ногти, Аня принялась выламывать куски пластика руками, приговаривая:

– Только бы она была не заперта… только бы не заперта…

Дверь оказалась заперта. Сколько ни дергали ее за красивую граненую ручку, она не открывалась. Дверь выглядела слишком внушительно, чтобы ее могли сокрушить уже изрядно погнутая тяпка и не менее пострадавшие в борьбе с пластиком вилка для мяса.

Бывшие одноклассники, вконец обессиленные, опустились возле двери на пол, привалились к ней вспотевшими спинами и… практически вывались в другое помещение. Дверь, как оказалось, открывалась не в коридор.

– Ну и дела… – пробормотал Антон. – Прямо как в анекдоте. Кому рассказать – не поверит…

– Не вижу ничего смешного… – отозвалась Аня, – …такая темень… Это точно вход в подвал… нужен фонарь…

– Слушай, Крис брала фонарик! Во всяком случае, я ее просил об этом, и она утверждала, что взяла. Сходить бы, а!

– А ты не боишься, Антон, что, пока мы будем ходить за фонариком, стену опять замуруют?

– Ань! Ну мы же договорились, что никакой мистики тут нет! А значит, не замуруют… Не успеют.

– Ну тогда иди…

– А ты? – удивился ее бесстрашию Антон.

– А я буду стеречь эту дверь, чтобы ее не заперли! Это вполне можно успеть сделать, пока нас не будет рядом.

– Ань… но ведь… там темно… – Масляков показал рукой в провал за дверью. – Ты не боишься?

– Боюсь, но ведь надо же что-то делать… Тебе, кстати, тоже совсем небезопасно одному идти за фонариком, тем более что его уже давно могли предусмотрительно изъять.

– Может, тогда не ходить?

– Как хочешь…

– Схожу… Если нет фонарика, то я возьму… другое… не буду произносить вслух, чтобы… ЭТИ не догадались и быстренько не убрали бы…

– Иди… – глухо отозвалась Аня.

Масляков видел, что она действительно здорово боится.

– Ну… пошел… – сказал он и не сдвинулся с места.

– Антон! – Аня подняла к нему свои большие голубые глаза с белыми длинными ресницами. – Поцелуй меня, пожалуйста… – Увидев замешательство Маслякова, она добавила: – Нет-нет! Это не будет предательством по отношению к Криске… Ты так не думай! Мне просто очень страшно. Вдруг мы никогда больше не увидимся?

– Не говори ерунды! – Антон повернулся к девушке. Ее лицо было голубоватым от тени, наползающей из открытой двери в подвал, или от страха. Он обнял Аню за плечи, она прижалась к нему, крепко обхватив за шею. Некоторое время они постояли так, слушая, как быстро и тревожно бьются сердца друг друга. Потом Антон немного отстранился, взял в ладони лицо девушки и, едва касаясь, поцеловал в губы.

– Ничего не бойся, – сказал он. – Я сейчас принесу фонарь, и мы обязательно выберемся отсюда.

Аня еле кивнула, и Антон, не оборачиваясь, пошел по коридору в комнату, отведенную для девочек.

У Кашубы не было часов, но через некоторое время она поняла, что ждать Антона больше не стоит. Он не придет. В домике Наф-Нафа она осталась одна. И если она не успеет выбраться через этот подвал, то сгинет туда же, куда сгинули и все ее бывшие одноклассники. Ей очень хотелось заплакать, но теперь, впервые в жизни, она осознала полную бесполезность слез, хныканья и жалоб на судьбу. Она осталась одна, и никто ей не поможет.

Аня вздохнула, заплела длинные волосы в тугую косу, чтобы они ей не мешали, и стала спускаться вниз по лестнице. Ей оставалось сделать один шаг до того места, которое уже не будет освещено из коридора, когда дверь за ее спиной захлопнулась и она оказалась в кромешной темноте. Девушка птицей взлетела по лестнице и дернула за ручку дверь. Ее уже было не открыть. Она даже услышала последний поворот ключа в скважине. Все. Ее заперли в подвале. Но зачем? Кому все это нужно?

Аня опять села на пол, привалившись к двери, и стала ждать, когда глаза хоть немного привыкнут к темноте. Очень хотелось кричать от страха, но она не позволила себе этого.

– Криком не поможешь! Криком не поможешь! – она повторяла эти слова вслух и не замечала этого. Ей казалось, что она об этом просто думает.