Love is above all (СИ)

— Светлана Геннадьевна, а теперь вы меня, конечно, извините за столь нескромный и неожиданный вопрос, но всё же постарайтесь на него ответить. Почему вы так спокойно и хорошо ко мне относитесь всё это время? Да, я понимаю, раньше мы были с вами в очень хороших отношениях, но ведь я так много зла причинил Поле, а вы продолжаете заботиться о моём моральном состоянии. Да моя душа многих моих «друзей» не волнует, а тут вы. Не подумайте, я не имею ничего плохого. Просто я настолько уже запутался, что совершенно ничего не понимаю, — вернув свой взгляд к окну, я прищурился и принялся наблюдать за оживленной Москвой.

— Димка, правильно ты сказал… Сложно это всё. И тяжело. Люди иногда совершают очень глупые поступки, за которые потом им приходится расплачиваться всю свою жизнь. Больше мне нечего тебе сказать, уж извини, — а на большее я и не рассчитывал. Как я могу требовать от этой женщины чего-то, если мы с Полей сами разобраться в себе не можем?

— Я все понимаю, Светлана Геннадьевна, не переживайте. Знаете, спасибо вам огромное. Вы воспитали очень хорошую и порядочную дочь. Раньше я не понимал, в кого Поля такая наивная и добрая, а сейчас знаю точно – она стала полной копией вас. И как бы у вас в семье все по женской линии не любили быть сильными и стойкими, вы всё равно остаётесь при этом настоящими женщинами с чистым и открытым сердцем. Я очень надеюсь, что когда-нибудь Поля вновь откроется людям, — я прошептал последнюю фразу очень тихо, но мать Пелагеи всё же её услышала.

— Откроется, обязательно откроется, — мягко произнесла Ханова, и я был уверен, она улыбнулась. — Ладно, Димочка, передай Польке, что я звонила. Мне уже пора бежать. До встречи.

— До свидания, Светлана Геннадьевна, — отложив телефон в сторону, я выключил плиту, заранее убедившись, что бульон уже готов. Так, теперь осталось только дождаться, когда же проснётся это белокурое чудо, ради которого я тут два часа вертелся у плиты.

Открыв дверцу холодильника, я достал оттуда одну из упаковок вишневого сока, купленную мной сегодня ночью, и потянулся за стаканом. Отчего-то ужасно хотелось пить. Наливая в прозрачный стакан тёмно-красную жидкость, я отвлёкся буквально на секунду и не заметил, как пролил сок на свою же футболку. Белую, кстати.

— Чёрт! — раздраженно выругался я и быстро снял с себя уже запачканную вещь.

Через десять минут моя футболка уже была в стирке, а я разгуливал по кухне в одних джинсах. Забавная ситуация, если честно признаться.

— Доброе утро, — неожиданный, но достаточно сонный голос Поли, заставил меня резко обернуться на дверь. Девушка стояла передо мной в своей любимой пижаме, в которой вчера и заснула, а на голове у неё был только что сделанный небрежный пучок. Её лицо уже не было таким бледным, да и весь вид в целом говорил о том, что ей намного лучше. Совершенно случайно я успел заметить, как внимательный взгляд блондинки задержался на моём оголенном торсе, изучая каждый миллиметр. Но уже буквально через пару секунд от этого взгляда не осталось ни следа, и она начала прятать свои глаза, а её лицо заметно покраснело. Да ладно тебе! Чего ты тут не видела, Пелагея? Сама же меня сегодня ночью к себе прижимала.

— Доброе утро, Поль, — я довольно усмехнулся, продолжая наблюдать за девушкой, которая чувствовала себя довольно неловко в сложившейся ситуации, и мне это так нравилось. — Я тут бульончик тебе приготовил, — кивнув головой в сторону плиты, я указал на кастрюлю, но сомневаюсь, что Пелагея это заметила, ведь она смотрела куда угодно, но только не на меня. — А ещё в холодильнике куча твоих любимых вкусняшек, так что завтракай, чем пожелаешь. Ты, кстати, себя нормально чувствуешь? — обеспокоено спросил я, облокачиваясь на подоконник.

— Да, спасибо. Мне гораздо лучше, чем вчера. Дима, а ты не мог бы одеться? — робко выдавила из себя Поля и медленно присела на стульчик. Такое сильное волнение? Поль, ты серьезно?

— Я бы с радостью, но я вылил на себя твой любимый вишневый сок, которого у тебя, кстати, в холодильнике теперь очень много. А моя футболка на данный момент находится в стирке, — спокойно ответил я, наслаждаясь реакцией Пелагеи, которая нервно покусывала нижнюю губу.

— Так вишнёвый сок не отстирается обычным порошком, — наконец-то посмотрев на меня, сказала Поля и слегка улыбнулась.

— Я знаю, но хоть чуть-чуть она просто обязана отстираться. Я, конечно, могу и в таком виде отправиться домой, но боюсь, что тогда от толп своих преданных поклонниц отбиваться замучаюсь, — не сдержавшись, я засмеялся и был приятно удивлён, когда блондинка сделала то же самое.

— Какие мы самоуверенные. Корону сними, а то от поклонниц он там уже отбиваться собрался, — искренне просмеявшись, подметила девушка и без предупреждения покинула кухню.

— Эй, ты куда? — но ответа на мой вопрос так и не последовало. Я уже начал волноваться, думая, что чем-то обидел её или задел, но вскоре услышал приближающиеся шаги. Что за женщина?

— Держи, — как-то странно улыбнувшись, Поля кинула мне какую-то рубашку и присела обратно на стул.