Love Me Harder (СИ)

Я поняла, что с этим лучше не спорить. Мишей звали покойную сестру Ганнибала. Он категорически отказывался говорить о том, при каких обстоятельствах она умерла, хотя я не раз пыталась выяснить это. Похоже, с ней была связана какая-то тайна, и учитывая его стойкое нежелание обсуждать эту тему, я решила, что, наверно, мне лучше не знать подробностей. Я тоже была рада тому, что родится девочка. А про себя подумала: а радовался бы Уилл? Почему-то мне казалось, что ему больше хотелось бы иметь сына. Впрочем, я не настолько хорошо знала его, чтобы что-то утверждать. Скорее всего, он никогда не увидит своего ребенка. При этой мысли мне становилось очень грустно. Но такое настроение не длилось долго.

Несмотря на Ганнибала, который окружил меня потрясающей заботой, когда начались схватки, я ощутила, казалось бы, забытый страх. Он успокоил меня, как это удавалось только ему. Ганнибал, отложив все дела, сразу же отвез меня в клинику. Потом я просто заснула под наркозом, а проснувшись уже могла держать дочь на руках. Ровно с этого момента я перестала чувствовать, что Ганнибал имеет какое-то отношение к ней. Так как Уилл находился далеко, то единственным, кто действительно был близок девочке, была я. Моя дочь. Было так странно понимать, что теперь я являюсь матерью. Как бы банально это ни звучало, но нежность переполняла меня при каждом взгляде на нее. Я осознавала, что вряд ли так любила девочку, будь ее отцом Ганнибал. Словно угадав мое настроение, он удвоил свою заботу, порой просто целыми днями не отходя от малышки. А я испытывала страх, глядя на это. Конечно, он ни за что бы не причинил вред младенцу, да и речь в общем-то шла не о физическом вреде. Она еще не могла понимать речь, но я внимательно следила за тем, как Ганнибал общается с ней. И вроде бы не замечала ничего подозрительного, но беспокойство не оставляло меня.

Миша росла на удивление спокойным ребенком, что удивляло, если вспомнить о далеком от стабильности психическом состоянии Уилла. Да и я сама никогда не отличалась спокойствием. Как раз в этом отношении она будто была настоящей дочерью Ганнибала. И порой меня посещали сомнения, однако внешность Миши развеивала их без следа. Это становилось все более явно со временем. Недавно ей исполнилось полгода, также прошел уже год нашего пребывания во Флоренции. Дочь не доставляла особых хлопот, хорошо ела, крепко спала, гармонично развивалась, а я наконец пришла в форму после родов. Ганнибал пристально следил за моим питанием и во время, и после беременности, поэтому проблема лишнего веса обошла меня стороной. Я выглядела почти так же, как и раньше, разве что чуть более зрелой. И в глазах появилась некая новая мудрость. Впрочем, она не мешала мне продолжать вести себя очень глупо время от времени.

Я могла считать себя счастливой женщиной, и все окружающие думали так же. Заботливый муж, прекрасный ребенок и я сама, расцветшая красотой уже в роли матери. Как раз в это время нас пригласили на очередной прием. До того я не посещала их, проводя время с дочерью, но на сей раз Ганнибал настоял на том, что мне пора выйти в свет. И хотя перспектива активного общения слегка пугала меня, я с некоторой радостью восприняла возможность вновь окунуться в светскую жизнь. Гардероб пополнился новым платьем, а я уже успела забыть, когда надевала предыдущее в последний раз. На этот раз темно-красное, простого покроя, с глубоким вырезом и открытыми плечами. К нему как нельзя лучше шла моя новая любимица — красная помада. Закончив сборы, я оглядела себя в зеркало, более придирчиво, чем обычно. И не нашла недостатков. Не увидел их и Ганнибал, когда вышел сопровождать меня. Его взгляд медленно проскользил по мне сверху донизу, и он поцеловал мне руку со словами:

- Bellissima.

- Grazie, - ответила я, почувствовав, как замерло, а затем пустилось вскачь сердце.