Love me or leave me (СИ)

— Чего ради ты это сделала? — ледяным тоном интересуется Бен, шагая к окну, расположенному на противоположном краю гостиной. Вглядываясь в кипящий жизнью город, он суёт руки в карманы брюк, пытаясь успокоиться, собрать мысли в кучу, совладать с гневом, но её лёгкий смешок и цокот острых каблуков по паркету ещё больше выводят его из себя.

Прежде, чем ответить, Базин присаживается в кресло, и, даже не глядя на неё, он знает, что в эту самую секунду она закатывает глаза. Учитывая характер их отношений — и в самом начале этого смехотворного брака далёких от идеала, а в последнее время вовсе ограничивающихся сплошными ничего не значащими фразами, которыми они обменивались меньше десятка раз за неделю — он знаком с её повадками на удивление хорошо.

— Не нужно было игнорировать мои сообщения. — Она снова улыбается, Бен слышит это в её голосе. Ещё ему слышится скрежет собственных зубов, когда, обернувшись, он снова оказывается лицом к лицу с женщиной, зовущейся его женой, но по факту являющейся абсолютно чужим человеком. — Тебе следовало вернуться домой, как я тебя и просила. Где ты ночевал, милый?

В её синих глазах Бен видит лукавый блеск, и желание оказаться от неё как можно дальше внезапно становится единственным, что он ощущает.

— Не твоё дело. Ты не ответила на вопрос.

— Ты ведь на мои не отвечаешь, — положив ногу на ногу, улыбается она. — И, пожалуйста, будь добр, купи мне новый телефон, раз уж старый разбил.

На секунду прикрыв глаза, Бен делает глубокий вдох, затем медленный выдох, после чего убийственно спокойным голосом спрашивает.

— Зачем, Базин? Тебе же самой прекрасно известно, что ребёнок от него, так какого чёрта ты закатила эту комедию?

— Ну, теперь, когда весь мир в курсе, что у нас с тобой будет ребёнок, бросить меня у тебя не получится. — Бен трясёт головой, думая, что ослышался. Неужели она настолько наивна? Но смех, который срывается с её губ секундой позже, говорит об обратном. — Ох, прости, я забыла, что сплетни масс-медиа для тебя пустой звук. — И снова этот наигранный слащавый смешок, вызывающий у Бена острый приступ мигрени. — Ты не бросишь меня потому, что мой папа тебе этого не позволит, не так ли? А остальное — просто приятный бонус. Хоть со стороны наш брак будет казаться нормальным.

Кончики пальцев начинает покалывать от ярости, опаляющей сознание, а мысли в голове скачут, будто с цепи сорвались, но Бен, используя последние крохи самообладания, приподнимает краешки губ в ухмылке и качает головой.

— Твоей самоуверенности можно только позавидовать.

Сложив руки на груди, Базин одаривает его хмурым взглядом.

— Спасибо.

— Это не комплимент.

Откинувшись на спинку кресла, она задумчиво оглядывает его с головы до ног, и, усмехнувшись, качает головой.

— А ты ведь просто должен был любить меня, — с обидой заявляет она, чем в момент стирает ухмылку с лица Бена. — Я хотела твоей любви, а не твоих денег, но, глянь-ка: я могу без проблем получить доступ к твоему состоянию, но не к твоему сердцу. Есть в этом какая-то издёвка вселенной, не находишь?

Бен не отвечает.

Из любопытства он старается припомнить, когда в последний раз между ними происходил такой долгий разговор, но, пролистывая в голове воспоминания об их совместной жизни, раз за разом терпит неудачу. Внезапно Бен понимает, что не считая проведённых вместе ночей, в течение которых им обоим было не до болтовни, сегодня они говорят друг с другом не из простейшей вежливости впервые за пять лет брака.

Выдернув его из задумчивости, Базин продолжает.

— Знаешь, это по твоей вине Арми оказался в моей постели. В отличие от тебя, он-то всегда был рядом, когда мне требовалась поддержка. — Посмотрев куда-то поверх его головы, она ядовито ухмыляется. — Тебе следовало жениться на моём отце, раз кроме грёбаного бизнеса тебя ничерта больше не интересует.

Запустив пятерню в волосы, Бен шагает вперёд, и, остановившись у кресла, присаживается на корточки.

— Дорогая, неужели… неужели это я во всём виноват…? — негромко спрашивает он, заглядывая в прищуренные глаза, которые спустя несколько секунд распахиваются и лицо Базин моментально преображается. Заморгав часто-часто, она открывает рот, чтобы ответить, но Бен, запрокинув голову назад, разражается громким смехом. — Ты себя-то слышишь?

Выпрямившись, он идёт к бару, игнорируя эмоции, которые шквалом сменяют одна другую на лице Базин.

— Что ты несёшь? — не скрывая раздражения в голосе, спрашивает он, плеснув себе «Макаллана» на два пальца и залпом осушив бокал. Прохладная жидкость скользит вниз по пищеводу, мгновенно согревая и успокаивая его раздражение. Слова Базин продолжают звенеть в ушах, когда он оборачивается и в недоумении качает головой. — Если тебя не устраивали наши отношения, могла давно развестись со мной, чего же ты ждала?

— Ждала…? — шипит Базин, поднявшись на ноги. — Я любила тебя! На что тебе с самого начала было плевать! Скажи, любимый, — цедит она, скривив красные губы. — Наш брак хоть что-то для тебя значил?

Вернув пустой бокал на место, Бен хмурится, задумавшись на мгновение.

— А для тебя?