Love Tour

— Могу. И очень скоро ты убедишься в этом снова. Ведь ты брал в руки мой атам?

— Брал.

— Ну вот. А на нём был сильнейший наговор. И теперь тебя ждёт рассорка с твоей кралей.

После этих слов с Ингваром приключилась некая странность. То ли цветение лип было тому причиной, то ли их несносный дурманящий запах, то ли сами слова чёрной ведьмы так ужасно подействовали на него, но его вдруг охватил необыкновенный, но столь сильный гнев, что ему захотелось тут же  сжать горло Алисы и душить её до тех пор, пока она бездыханной не упадет к его ногам. Едва сдерживаясь, он сжал руки в кулаки.  

— С-с-с! — засипел он, — ну, ты и с-с-сука! Как же ты уже до…до…до-стала меня!

Ни с того ни с сего он стал вдруг заикаться. Кроме того, его охватило косноязычие.

— Дай мне сюда! — кивнул он Эвелине.

— Что? — не поняла та.

Его словно заклинило: он стал забывать простейшие слова, с трудом подыскивая синонимы.

— То, что у тебя там! — показал он рукой на её сумочку.

— А-а, — поняла Эвелина, — атам!

Вынув из сумочки кинжал, она передала его Игорю. Тот схватил его за клинок и направил его, как крест, на Алису:

— А ну бы..брысь отсюда! Или я за себя не отвечаю!

Кошка, услышав слово «брысь!», тотчас спрыгнула с её колен и метнулась между ног влюблённой парочки.

— Бастет! Бастет! — вскинулась Алиса.

Бастет метнулась в сторону и со всех ног помчалась к дому напротив.

— Догоняй её скорей! — крикнула она Готскому.

— Что ко мне пришло, — разъярённо добавил Игорь,  — к тебе ушло!

— А-а-а!  — кинулась она к нему, — хочешь мне возвратку сделать? А хер тебе!

Схватившись за чёрную рукоятку, Алиса выхватила из рук его ведьмин нож.

— О-о-о! — взвыл Игорь от боли и развёл руки в стороны: на обеих его ладонях вспыхнули тонкие кровавые порезы.

— Ты уничтожил мою жизнь, теперь я уничтожу твою!

Алиса, вне себя от злости, замахнулась на него ножом. Игорь, отдавший несколько лет занятиям по карате, умело блокировал её удар. Кинжал по дуге отлетел к скамье, где сидел Речишкин.

— Речишкин! — завизжала она.

Соскочивший со скамьи Речишкин мгновенно подобрал с тротуара атам и, переваливаясь на коротких ножках, поспешил к своей госпоже на помощь. Светловолосая ведьма в белом платье взвилась, словно фурия…

— Запомни – ты мой! Навеки – мой!

…и с растопыренными ногтями бросилась на Игоря, стремясь, как это уже не раз бывало в их прошлой семейной жизни, расцарапать ему лицо и шею. 

Карлик удачно подставил отступавшему назад Игорю ножку и тот, не ожидая такого вероломства, как подкошенный, упал на спину.

Алиса демонстративно наступила ногой ему на грудь, – красной подошвой и чёрной шпилькой на его шикарную белую рубашку, – явно желая тем самым подчеркнуть свое подобие с чёрной богиней Кали с высунутым изо рта красным языком, той самой богиней смерти и разрушения, держащей в одной руке меч, а в другой отсечённую голову, чью шею и грудь украшает ожерелье из мужских черепов, а бедра закрывает пояс из отрубленных рук, и которую часто изображают танцующей на поверженном теле Шивы.

Речишкин тотчас протянул ей атам, и Алиса немедля отсекла с головы бывшего мужа короткую прядь его тёмных волос.

— Не трогай его! — бросилась к ней Эвелина.

Вцепившись ей в волосы, она потянула их на себя, но белые патлы так и остались в её руках. Это был, всего на всего, парик. Сама же Алиса вновь предстала в своём первозданном виде – с длинными до пояса жгучими чёрными волосами. Эвелина замерла в недоумении.

Воспользовавшись секундным замешательством и тем, что руки той были заняты париком, Алиса отсекла атамом короткую прядь и её тёмных волос.

— Ах ты ж, гадина! — рассвирепела Эвелина. — Да что ж ты делаешь? А-ну вон отсюда!

Замахнувшись белыми патлами, Эвелина погнала чёрную ведьму прочь. Она была на голову выше Алисы и гораздо сильнее. Та мгновенно это почувствовала и почла благоразумным, сохраняя достоинство, поспешно ретироваться, держа в одной руке кинжал, а в другой две пряди волос. Следом за ней, подхватив с земли брошенный ей вслед парик, засеменил на коротких ножках и Речишкин.

ЗАЧЕМ ТЫ ОТПРАВИЛСЯ В ЭТОТ ЛАВ-ТУР?

Тем временем, эротическая поэтесса и эпатажная писательница, уже заказавшие себе «дві філіжанки кави», сидели на выносной террасе «Кафе над Ужем».

Чтобы чем-то занять себя, Карма вынула из сумочки небольшую шкатулку в форме серебристой короны. Это был свадебный подарок от одной известной певицы, специально предназначенный, как раструбили все новостные сайты, для хранения марихуаны. Впрочем, приоткрыв шкатулку и запустив внутрь пальцы, Карма выудила из недр её обычную папиросу.

— Ты, что, куришь папиросы? — изумилась Леся.

— Я, что, дурная? — пожала плечами Карма. — Я табак не курю. Никотин убивает лошадь. А лошадь – это моё зодиакальное животное.

Круговыми движениями она принялась разминать в пальцах папиросу, тем самым высыпая крошки табака на стол.

— Как я могу позволить убивать свою лошадку? Ведь я с ней неразделима, как ни как.

— Ты что, реально ощущаешь себя кентавром? — удивилась Леся.