Love Tour

В исчезающем свете дня, в быстро наступающих сумерках под ритмичные звуки барабана, маракасов и бубна вокруг высокого, вздымающегося до небес огня ходили посолонь, то есть по ходу солнца, шесть сестриц-богинь с венками полевых цветов на голове, в белых вышиванках и в белых длинных до пят юбках.

Пять братцев-фавнов, к которым через минуту присоединился и шестой, наблюдали за этим действом со стороны – возле врытого в землю трёхметрового идола Ярилы с метровым вздыбленным колом и с привязанным к нему двумя надувными шариками.

— Ни кола себе! — удивился этому кумиру женщин Серж.

— Да, — согласился с ним Галик, — кол у него просто околенный.

Не успело солнце скрыться за деревьями Боздошского парка, как свет на поляне стал угасать с каждой секундой. Как только он погас, кромешный мрак тотчас накрыл берег Ужа. И если бы не огонь костра, освещавшего поляну, никто бы друг друга не узнал.

Неожиданно барабан умолк, замолчали и маракасы с бубном, отчего сестрицы-богини сразу же прекратили движение. Наступила долгая минута молчания. Слышно было только треск поленьев в костре да шум протекавшего рядом Ужа. Теперь только пылающий в ночи костёр замещал умершее солнце.

Певица Карма завела высоким протяжным голосом:

«Волочился Ярило по белому свету,

жито родил, да детей плодил.

 А теперь наш милый Ярило… помер».

Вдруг послышался шум копыт, и из рощицы на зелёный берег выехала на белой лошади рыжеволосая богиня. Кроме огромного венка из полевых цветов, на ней ничего не было. В левой руке она держала колосья дикой ржи, правой она держалась за поводья.

— Купала! Купала! — приветствуя её, стали скандировать сестрицы-богини.

Гарцуя, будто леди Годива, обнажённая всадница подъехала затем к группе пялившихся на неё братцев-фавнов. Те тотчас узнали в ней Агнию и вместе с шестью сестрицами также стали скандировать:

— Купала! Купала!

Неожиданно для всех Купала сорвала с плеч стоявшего на земле идола тряпичную голову и поскакала с ней к высокому костру. Сначала она бросила в огонь колосья ржи, и те мигом сгорели, а затем кинула туда и голову Ярилы. Пламя поднялось ещё выше.

Руки Ярослава тотчас забили в барабан с новой силой, его поддержали бубен с бубенчиками в руках Игоря и маракасы в руках Юлия, и сестрицы-богини, развернувшись, пошли вокруг костра в обратном направлении противосолонь, то есть против солнца.

— Купала! Купала!— принялись скандировать они.

Согласуясь с барабанным ритмом и с движением девиц в белых одеждах, нагая Купала на белой лошади объезжала пылающий костёр по внешнему кругу. Чувствуя себя сроднённой с лошадью, она реально ощущала себя кентавром - символом Стрельца.

— Несите сюда Ярилу! — крикнул она.

Четверо братцев-фавнов вытащили обезглавленное чучело Ярилы из земли и понесли его к костру.

— Прощайтесь с ним! — сказала Купала.

Сестрицы-богини приторно заплакали и запричитали:

— Помер он, помер! На кого ж ты, Ярило, нас оставил? Как же мы жить теперь будем без тебя и твоего кола?

— Накол он вам сдался? У нас всех не меньше! — попробовал утешить их братец Галик.

Братцы-фавны потрясли идола, пытаясь разбудить усопшего Ярилу, но вздыбленный метровый кол его вдруг опал и повис между травяных ног. Сестрицы-богини загоревали и запричитали пуще прежнего:

— Вот и кол у тебя опал! Не встанет он больше! И что нам за жизнь теперь без твоего кола!

— Эге, бабы не брешут! — почесал свою седую бороду Юлий. — Они знают, что им слаще меду.

— Поднимись хоть на минутку! — всхлипнули девицы. — Дай нам насладиться тобой в последний раз!

Но осиновый кол Ярилы больше не вставал.

Гарцуя на лошади, Купала наклонилась к идолу поближе и неожиданно вырвала с корнем его метровый кол вместе с привязанными к нему двумя надувными шариками. Развернув лошадь, она поскакала затем к костру и с размаху бросила кол в огонь. Тот мгновенно вспыхнул, а шарики взорвались.

 — Бросайте Ярилу в краду! — приказала Купала, — сжечь его и вся недолга!

Заворожённые её голосом, братцы-фавны слегка подтолкнули обезглавленный и оскоплённый мужской идол, и чучело само повалилось в костёр-краду. Глядя на то, как оно вспыхнуло, а затем стало исчезать в пламени костра, братцы стали понимать, что сейчас на их глазах происходит что-то очень важное и неотвратимое. До них стало доходить, что только что им в аллегорической форме показали, что ждёт их в ближайшем будущем.

Сестрицы-богини между тем кричали:

— Сияй же Купала! Твоё время настало!

Нагая всадница спешилась, и Ярослав подал ей длинное до пят белое платье. Наскоро надев его на себя, Агния вновь предстала перед всеми в своём царственном величии. Белую лошадь Ярослав привязал к перилам, после чего вновь загремел барабан, и зазвенели бубны с бубенчиками. А сестрицы-богини затянули песню, в которой заунывный тоскливый напев сменился весёлым и бравурным.

— Становитесь и вы в круг! — крикнула Купала братцам-фавнам. — Присоединяйтесь и вы к нам.