Ловелас и скромница

— Когда ваш дед предложил устроить брак между вами и Белдастоу, я согласился, надеясь, что он позаимствует у вас смелость и принципы, которые у него явно отсутствовали, что ваш характер поможет ему стать более мужественным и нравственным человеком. Но насильственного брака я не мог допустить, даже для того, чтобы исправить его пороки, которые он не скрывал, а, напротив, беззастенчиво демонстрировал.

— Вас пытались убедить сделать это мои дед и бабка?

— Да, — грустно сказал он.

— Благодарю вас, — с чувством сказала она и почувствовала, как Бен сжал под столом ее руку. Они обменялись долгими взглядами, представляя себе, что могло произойти, если бы не лорд Пемберли.

— Полагаю, это объясняет, почему мне ничего не удалось узнать о прошлом мисс Шарлотты Уэллс? — спросил Бен своего отца.

— Я выбрал бы для нее не такую жизнь. Но поскольку она утверждала, что хочет быть независимой, самое малое, что я мог сделать, — это позаботиться о том, чтобы этот злосчастный эпизод не нанес ей дальнейшей травмы.

— Мисс Уэллс, так кто же вы на самом деле? — восхищенно глядя на свою бывшую гувернантку, спросила Кейт.

— Анджела Шарлотта Венеция Луиза Стендиш Киркуэлл. — Она не отводила взгляда от Бена, перечисляя эти странные имена, которыми наградили ее любящие родители.

— Стендиш? — спросил он, выделив девичью фамилию ее матери, которую та с дерзкой фантазией дополнила другими именами, и указывающую на ее родителей, которые отказались от своей единственной дочери из-за того, что она вышла замуж за простого военного моряка.

— Да, — подтвердила она, готовая к тому, что Бен отвернется от нее.

— Как у герцога Девингхема Стендиша?

— Да.

— Кажется, аристократы слетаются ко мне как пчелы на мед, — вкрадчиво сказал он, к ее огромному облегчению не выпустив ее руку. Как же она боялась, что он отвергнет ее из-за этого аристократического родства!

— Не от нас зависит, кем родиться, — глупо оправдалась она.

— Нет, не от нас, — утешил он и улыбнулся, будто находил что-то забавное в ее происхождении.

— Если быть точной, я только наполовину аристократка, потому что мой дед по отцу был корабельщиком. Если уж на то пошло, вы тоже наполовину аристократ.

— Да, только постыдный, — возразил он, с вызовом посмотрев на своего отца.

— Это не важно, — нетерпеливо вмешалась Изабелла. — А что с этим трусливым негодяем, который за этим стоит? Только не говорите, что вы его отпустили потому, что он — лорд.

— Сожалею, — смущенно сказал лорд Пемберли, — но суд был бы таким… таким испытанием.

Бен помрачнел и выпустил руку Шарлотты.

— Значит, вы отпустили его, чтобы он снова убивал людей? — резко сказал он.

— Я дал ему два часа, чтобы он исчез, после чего сообщу о нем полиции, — робко оправдывался лорд Пемберли.

— Вы позволили ему сбежать! — неумолимо заявил Бен.

— Я велел ему исчезнуть из моей жизни и из вашей, чтобы он больше никогда не доставил нам бед. Ведь он тоже мой сын, понимаете? Всю жизнь я чувствовал себя повинным, что он таким вырос. И безумная зависть, которую он к вам питал, тоже на моей совести. Он знал, что я его не люблю, не могу, как ни старался!

— Зависть? — недоверчиво переспросил Бен. — Да в чем он мог мне завидовать?

— Я только теперь понимаю, что, должно быть, его мать внушила ему это с колыбели. Понимая, что я не смогу ее полюбить, даже если бы мы прожили вместе сто лет, она постаралась сделать так, чтобы посеять между нами раздор. Может, она даже сознавала, каким он станет злобным и подлым под ее пагубным влиянием. Учитывая, каким вырос Белдастоу, думаю, для нее хорошо, что она умерла десять лет назад и не видела этого.

— Даже если он ненавидел вас, почему он стремился причинить зло мне? Не за то же, что вы меня любили?

— О, но я действительно вас любил. Ведь я узнал о вашем существовании только после смерти вашей матери. И с этого момента полюбил вас. Конечно, я натворил глупостей, но клянусь вам, до того дня я даже не подозревал, что у меня родился сын.

— Не знали?! — ошеломленно переспросил Бен.

Шарлотта почувствовала, как он весь ушел в себя. Он один справлялся с шоком и потрясением, а она снова стала посторонней. Почему она приняла это так болезненно, ведь он не обещал любить ее до смертного конца, не обещал даже доверия и дружбы, — она не могла бы сказать, но испытала сильное разочарование и обиду. Напомнив себе, что однажды уже пережила такое чувство опустошения и, если придется, переживет его снова, она гордо выпрямила спину. Гувернантка мисс Шарлотта Уэллс имела безукоризненную репутацию и независимость. Она закончит обучать Изабеллу, а потом найдет себе работу в какой-нибудь другой семье.

— Думаю, Изабелла, нам давно пора удалиться в классную, — спокойно заметила она, взглянув на приколотые к лифу часики.

— Сегодня, мисс Уэллс?! Но я думаю, что вы не готовы сейчас к занятиям, — с озабоченным видом сказала Кейт, но леди Рис энергично закивала.