LoveStar

А глубоко в недрах Экснадаля, в дальнем уголке парка развлечений, оставалась одна комната, вырубленная в скальной стене, выходящей на узкую лощину. Там Индриди и Сигрид не слышали ничего, кроме сердцебиения и храпа волчицы. Они лежали, прижавшись друг к другу, в ее желудке, как будто зашитые в оболочку для кровяной колбасы, и хотя от падающих тел дрожала земля, этого не было слышно из-за громкого звериного храпа. Индриди гладил грудь Сигрид, а она крепко взяла его член своими чуткими пальцами и направила в нужное место, продлевая их объятия. И они занялись любовью в желудке у волка, пока снаружи рушился мир.

Конец пути

Когда наутро Индриди расстегнул молнию на животе храпящей волчицы, все было тихо. Он вылез наружу и увидел, что волчица покрыта серой пылью. Он зажал нос: в воздухе стоял сильнейший «запах денег», – и огляделся. Вся комната была засыпана пылью, от которой дневной свет казался таким серым, что ему даже не пришлось щуриться после темноты. Снаружи доносились только монотонный свист ветра под горой и треск огня. Сигрид высунула наружу голову и поморщилась.

– Пахнет деньгами, – сказала она и зажала нос. – Так сильно никогда раньше не пахло.

Когда Индриди застегнул молнию, волчица проснулась и стала немедленно облизывать их обоих. Волчица лизала их везде, а они, застыв, оглядывались вокруг и пытались понять, что случилось с миром. Дверь в коридор завалило огромным обломком скалы, а замаскированное окно было расколото. Сигрид надела ботинки, и они вдвоем вышли в лощину. Вся долина была угольно-черная, земля настолько горячая, что от нее шел пар, а трава и вереск полностью сгорели. По руслу ручейка тек расплавленный жир пополам с кровью. Индриди и Сигрид двинулись дальше очень осторожно, как будто земля была тонкой корочкой над горячим источником. Над их головами вздымался пик Хрёйндранги, его острые изломы вонзались в облака, подобно стреле. Индриди и Сигрид не говорили ни слова, только шли, держась за руки; когда они попробовали включить видео из других мест, им попались только помехи, руины и обожженная земля.

Волчица понюхала воздух, побежала на запах и выкопала из-под обугленной человеческой головы разорвавшееся сердце. Голову она отпихнула своей серой лапой, и та с громким плеском упала в ручей крови. На месте, где она лежала, остались клочки желтой футболки и красного халата. Сигрид прикрыла глаза:

– Давай уйдем отсюда, Индриди!

Индриди, замерев, смотрел, как голова катится вниз по подъездной дорожке, а Сигрид разразилась рыданиями и закричала так, что ее голос разошелся эхом в тишине:

– Давай уйдем отсюда, Индриди!!!

Индриди приобнял волчицу за огромную голову и прошептал ей в ухо:

– Спасай нас, дружок! Увези нас отсюда!

Волчица легла на землю. Индриди запрыгнул ей на спину, Сигрид уселась за ним. Волчица полезла по скальным осыпям и камням, вверх по крутым склонам и до самого гребня гор. На пиках соседней гряды горели водородные шланги космодрома, а сквозь дым и туман стало видно, что ледник Миркауръёкюдль растаял и поток воды вынес мертвые тела из рефрижератора, где они хранились, так что теперь они были разбросаны среди обгорелых остатков дирижаблей LoveDeath, искореженных контейнеров и сожженных автобусов. С обломков стеклянной стены свисала звезда. Черная.

Они направились к вересковой пустоши, преодолевая распадки и ущелья, обходя кратеры и скальные обрывы. Везде все было черно, а от земли повсюду поднимался тошнотворный «запах денег». Волчица вспотела, вывалила язык, но не замедляла своего бега.

Теперь она бежала вдоль центрального шоссе, пересекавшего высокогорье, и Сигрид и Индриди закрывали глаза, чтобы не смотреть на людей, оставшихся сидеть в своих машинах, сжимая сгоревший руль. В небе кружили самолеты. Индриди и Сигрид попытались им махать или подавать знаки, но самолеты не отвечали и в конце концов падали на землю, когда у них заканчивалось горючее. Волчица преодолела искореженный железный лес, где сходились линии высокого напряжения, перепрыгивая через шипящие провода, которые извивались, словно ядовитые змеи, и рассыпали искры.

В небо поднимались столбы дыма, собираясь в темные тучи, которые стремительно уплывали по небу вдаль, будто острозубые киты. Когда Индриди и Сигрид верхом на волчице поднялись на невысокий холмик, им показалось, что одна такая туча упала с неба. Перед ними открывался ледник, грязный и покрытый песком, как черный кашалот с оторванным хвостом, у которого в ране виднеется белая ворвань, а ледниковая речка текла прочь, как будто кровь из этой раны, глинисто-красная и в пузырях.

– Теперь тебе решать, дружок, – сказал Индриди, погладив волчицу по взмокшей шкуре. – Тебе решать.

Они спешились, и волчица повела их по леднику. Похолодало, они едва шли от усталости и голода, но не могли остановиться. Они подолгу обходили трещины, ноги промокли, одежда едва защищала от холода. На вершине ледника волчица легла на землю, отказываясь идти дальше. Индриди лег рядом.

– Все напрасно, Сигрид, – сказал он. – Неважно, где умирать, можно и здесь.