LoveStar

Индриди Харальдссон был современный беспроводной человек, и поэтому простой наблюдатель ни за что не смог бы понять, сошел Индриди с ума или нет. Когда он говорил сам с собой на улице, у него вполне мог быть собеседник на другом конце линии. Когда он без конца улыбался, причина могла быть та же самая — или он слушал юмористическую радиостанцию, или ему на контактную линзу скинули забавную картинку или анекдот. Установить, что творится у него в голове, было невозможно — но это совсем не значит, что там крутилось нечто ненормальное. Если он бежал по улице с криком: «Скоро конец света! Скоро конец света!», — то большинство прохожих думали, что он участвует в каком-то конкурсе на радио, где можно выиграть бесплатный купон на гамбургеры. Когда он семь раз проехался голым вверх и вниз по эскалатору в центральном торговом комплексе «Кринглан», все подумали то же самое: наверное, тем, кто проедет по эскалатору голым семь раз, выдают призы. Было трудно сказать, ради чего он так старается, ведь он был голый, и угадывать, к какой целевой группе он принадлежит, можно было только по прическе, возрасту и телосложению. Индриди был худой, бледный, волосы по телу у него росли редко и были темные, а на голове — светлые, непослушные и нечесаные: очевидно, он не относился к целевой аудитории той энергичной радиостанции, которая рекламировала фитнес, спортивные машины, краски для волос и солярии. У него не было ни татуировок, ни пирсинга (ни в губе, ни в брови, ни на лбу, ни в крайней плоти), а следовательно, он не входил и в целевую аудиторию станции, которая на всех плевала, ставила в эфир ремастированную классику панка и рока, а рекламировала живое пиво, натуральный самогон и сигареты без фильтра. А раз Индриди был голый и непричесанный, то к самым респектабельным целевым группам он вообще не мог относиться. Быть может, он художник и это его перформанс. Художники ведь все время выступают со всякими перформансами. Может, за кунштюк с эскалатором дают три зачетных балла на курсе перформанса в Художественном институте. Но, конечно, он мог входить и в какую-то узкую, малочисленную целевую группу. Таких насчитывалось немало, но в целом людей старались подталкивать в более крупные сегменты, в рамках которых держать с ними контакт было экономически выгоднее.

Если Индриди вдруг рявкал кому-то в ухо: «Попробуйте наш мальт[6]!» — десять секунд подряд, не глядя ему в глаза и поворачивая к нему только голову, то в этом тоже не было ничего странного. Причина такого поведения была очень простая: на него только что переслали рекламу, завязанную прямо на речевые центры мозга. «Попробуйте наше пиииво!» Это значило, что сейчас Индриди — рекламный внешне управляемый носитель, или, как обычно говорили, ревун. Вероятно, у него совсем не водилось денег, так что он не попадал ни в какую целевую группу, и поэтому отправлять ему персональную рекламу было невыгодно. Зато теперь можно было отправлять рекламу через него другим людям, подавая ее сразу в речевой центр и тем самым используя Индриди как своего рода колонку. Те, кто проходил рядом с ревунами, могли рассчитывать на персональное сообщение, например: «Попробуйте наш мальт!»

Этот способ был действеннее, чем обычная реклама на щитах или в эфире. Поэтому, например, проходя рядом с машиной, отъезжавшей с парковки, Индриди мог заорать: «Пристегнись! И не гони!»

Значит, водителя уже штрафовали за непристегнутый ремень и за превышение. В качестве взыскания ему присудили оплатить из своего кармана и прослушать через ревунов 2000 профилактических напоминаний. И это было, пожалуй, лучшее в новой технологии. Ее можно было использовать на благо общества.

«Возлюби ближнего своего!» — завывал какой-то неприятного вида мужчина каждые полчаса. Похоже, убийца на перевоспитании, — догадался Индриди и обошел его стороной. Осужденных выпускали досрочно, если они соглашались стать ревунами для благотворительных или религиозных организаций.

Не все ревуны были нищими. Многие подписывались ради скидок или бонусов, а некоторые становились ревунами на первые три месяца в году, чтобы оплатить новую версию беспроводной операционной системы. Если не обновлять систему, то начинались проблемы с платежами и общением. Умная бытовая техника и автоматические двери понимали только новейшую версию. Это же касалось и автомобилей последних моделей: если улицу переходил человек, оборудованный старой версией, то они уже не реагировали и не замедлялись автоматически. Таким беднягам приходилось перебегать улицу на свой страх и риск.

Если Индриди проходил мимо групп подростков, он кричал им:

— Четкие кроссы! Ты ваще молодец, такие четкие кроссы купил!

Новая революционная стратегия заключалась в том, чтобы убедить сделать покупку и затем хвалить за это. Считалось, что это подкрепляет нужное поведение и быстрее вводит товары в моду.